Любовь, любовь… Много было встреч у Руслана, но что осталось в памяти?
Любовь, любовь… Как дотянуться до тебя? Где ты скрываешься? Почему не всем даешься?..
Любовь, любовь… И все-таки была любовь у него, Руслана! Была! Поразительно сознавать это, но была! И его, несчастного горемыку, не обошла. И имя его любви — Катя!..
…Ступеньки вели вниз, к выходу, завешенному плащ-палаткой. Руслан раздвинул ее и оказался в небольшой землянке. Крючков и его адъютант сидели за столом, срубленным небрежно, из наспех отесанного дерева. Когда командир поднял глаза на Гагаева, тот молча протянул ему папку. Крючков торопливо выхватил ее из рук Руслана, жадно впился в нее глазами, спросил:
— Она?
Гагаев устало кивнул.
— Олег, быстренько сбегай в медсанбат, покажи Вячеславу — тому, что работал в райисполкоме до войны, пусть уточнит: та папка или нет, — приказал Крючков адъютанту и, когда тот выскочил, опять повернулся к Руслану: — О Нырко и Волкове знаю. Вернулись в отряд.
Руслан опять же молча протянул вещмешки и винтовки.
— Дорого же она нам досталась, эта папка!.. — Руслан вздохнул, чтоб рассказать, как было, — так он решил.
— Та-ак! — с удивлением и одновременно восторженно глянул на Руслана Крючков. — Значит, папку из секретного сейфа сам добыл?! Молодец.
Руслан отрицательно покачал головой, лихорадочно провел ладонью по лицу. Надо, надо рассказать. Все, как поклялся. Ничего не утаивать… Только собраться бы с духом…
— Ты чего? Плохо тебе? — участливо спросил командир.
— Скверно, — признался Руслан.
— Устал, — понимающе кивнул ему Крючков. Иль хворь какая?
А может, не говорить? Ведь он, Руслан, выполнил задание. Промолчать? Руслан съежился от этой трусливой мысли… Нет, нет, он не должен умолчать!.. Это подло!.. Это предательство!..
— Не в себе ты, парень, — прищурился командир. — Отчего?
И Руслан решился.
— В том, что случилось с Волковым и Нырко, моя вина, — сказал он, и теперь, когда главное было сказано, он смело поглядел в глаза командиру.
Крючков поморщился, встал напротив разведчика, широко расставив ноги, потребовал:
— Рассказывай!..
— У меня в деревне Нигловка знакомая…
— Ну, — нахмурился командир.
— Я хотел через нее разведать обстановку. Она многое знает. С Нырко и Волковым мы должны были встретиться на опушке, что за оврагом.
— И вас засекли немцы?!
— Не немцы, — возразил Руслан. — Зося, — уточнил Гагаев.
— Зося? Кто она такая?
— Знакомая, о которой я говорил.
Глаза командира сузились. Это был верный признак того, что Крючков в гневе…
— Ты связался с националисткой?..
— Она не из них. Это ее брат. Тот, которого я убил, — Руслан сорвал с плеча автомат Гришки, опустил на пол…
На Крючкова ни сообщение о совершенной мести, ни автомат не произвели никакого впечатления, а ведь Руслан очень рассчитывал на то, что автомат врага и добытая папка с важными документами оправдают его. Но командир в случившемся увидел четко прослеживаемую связь: из-за знакомой Гагаева едва не сорвано задание.
— Пойдешь под суд, — отчеканил он. — Положи оружие!
Руслан покорно приблизился к столу, положил на него свой автомат, отстегнул кобуру и вытащил пистолет… В землянку спустился Олег, радостно сообщил:
— Вячеслав подтвердил: папка та самая… Нужную страницу заложил клочком газеты. Просит срочно отправить папку на Большую землю.
Руслан покосился на командира, Крючков глухо пробормотал:
— Судить Гагаева будем.
Адъютант растерянно перевел взгляд с разведчика на Крючкова и обратно.
— Да-да, — подтвердил командир и кивнул Олегу на Руслана: — Отведи его в землянку и поставь часового. Утром разберемся в этом деле.
Ночью отряд подняли по тревоге. Километрах в пяти от лагеря застава едва сдерживала натиск карателей, выследивших партизанскую стоянку.
— Быстро отходить, — решил Крючков. — Утром нагрянет авиация, от нас останутся щепки…
Когда колонна повозок потянулась в глубь леса, Олег вспомнил о Руслане, подошел к командиру:
— Что делать с Гагаевым?
— С Гагаевым? — Крючков с трудом отрывался от тяжких мыслей. — Перед сном подумал: почему он ничего не скрывает — о вине своей и знакомой женщине? Мог бы и утаить? Как бы мы догадались?