Руслан с трудом осознавал, что прижавшаяся к нему солидная, слегка уставшая и взволнованная женщина и есть Катя.
Это движение, это безграничное доверие, с которым она приблизилась к нему, сделали ее родной и желанной, и Руслан почувствовал, как прежний образ ее расплывается, а его место в душе занимает облик этой уставшей от долгого ожидания и несбывшихся надежд женщины…
— Постарел, — сказала Екатерина.
— Постарел, — вымолвил Руслан.
Услышав его голос, она встрепенулась, обхватила его руками, выплеснула из себя крик, который — он догадался — жил в ней все эти годы, что прошли с того времени, когда они виделись в последний раз; крик радостный и одновременно горестный, про такой крик говорят — отчаянный.
— Это ты?! Ты?! Живой?! — она оглянулась на мужа, счастливо закричала — сообщила ему: — Живой!
— Уцелел, — поправил ее Руслан.
— Уцелел, — сказал сам себе Крючков.
В его голосе Гагаеву почудилась радость. Не поверив, он всмотрелся в глаза Крючкова и понял: он счастлив, что Руслан жив, и рад встрече, хотя чует, что она может обернуться ему горем.
— Я знала, — убеждала Гагаева Екатерина. — Я все время верила… Он, — ткнула она в Крючкова пальцем, — твой командир, не верил, а я верила!
И тут Крючков не выдержал, заорал в комнату:
— Ребята, Гагаев! — и бросился к Руслану.
Когда Наталья, Рубиев, Корытин, Леночка выскочили из комнаты, они увидели трех обнявшихся людей. Казбек приподнял над землей Руслана:
— Он! Ей-богу, он!!!
— Смотри, а?! — бегал вокруг них изумленный Корытин. — Похоронили столько лет назад, а он как сохранился! — И, уловив в словах неожиданную остроту, засмеялся и с удовольствием повторил: — Как сохранился!
Вдруг Казбек отступил на шаг назад, еще раз окинул внимательным взглядом Руслана и заявил:
— А я ведь тебя недавно встречал. — И тут же вспомнил: — Чабан?!
— Да, чабан, — не стал отнекиваться Руслан.
— Но почему ты мне не признался?! — ахнул, Рубиев. — Так и жил рядом, скрывая от меня, кто ты?!
— А ты не интересовался, кто я… — просто сказал Руслан.
— Но фамилию-то ты, Казбек, его слышал, — недоуменно произнес Крючков.
— Ха! Так у нас в Осетии Гагаевых столько, сколько Ивановых на Руси! — закричал Рубиев. — И как я мог подумать, что Руслан жив и даже в одном колхозе со мной?! — И он пригрозил: — Нет, я тебе этого не прощу!..
Подбоченившись, Наталья оценивающе посмотрела на Руслана:
— Так это и есть ваш Гагаев? — И пожаловалась ему: — А они мне не верили. Не верили — и все!
— И сейчас не верится, — заявил Корытин и похлопал Гагаева по плечу: — Как удалось уцелеть?
Он все еще шутил, но Руслан, нахмурив брови, ответил с болью в сердце:
— Пули не хватило.
Корытин захохотал, замахал руками:
— Ни на меня, ни на него, ни на них пуль не хватило! Летало вокруг много, а не хватило!
— Остряки, — усмехнулся Рубиев.
Руслан не поддался общему веселью. Он упрямо с самым серьезным видом повторил:
— На меня пули не хватило. — И внезапно повернулся к Крючкову и отрапортовал: — Командир, твой последний приказ мы с Юрой выполнили. Выполнили, хотя доложить об этом не смогли.
— Знаю, — кивнул головой Крючков и взглянул на лица бывших партизан. — Не выполни вы тогда приказа, не встретились бы мы сейчас.
— А надо было встречаться? — внезапно, будто не по своей воле выпалил Руслан и обвел всех лихорадочным горящим взглядом: — Надо было?
От его слов, а главное от тона — вызывающего, требовательного, не сулящего ничего приятного, — на всех повеяло холодком. С оживленных от радостной встречи лиц исчезли улыбки. Людям стало неловко от пронзительного взгляда Руслана.
— Ладно, не будем об этом, — заявил Рубиев. — Не затем собрались…
— Нет, будем! — закричал Руслан. — И собрались затем, чтоб говорить об этом!
Назревал скандал. И тогда Крючков шагнул вперед и встал между Русланом и Рубиевым:
— Ребята, дайте наглядеться нам друг на друга. Ну что вы, в самом деле?
— Хозяйка, приглашай всех к столу, — спохватился Рубиев и слегка заплетающимся языком заявил, требовательно вытянув указательный палец: — Только чур, поскольку этого подпольщика со стажем последним из отряда видел я, постольку сегодня я буду провозглашать тост. — И, торопливо подняв воображаемый бокал, закричал: — Человечеству известны две попытки воскрешения из мертвых: Христос и… Гагаев! Но Христос сколько веков пытается доказать, что он жив, — и все безуспешно. А Руслану и доказывать не надо: вот он стоит перед нами, живой и здоровый!