— Дети, из взрослых кто-нибудь дома есть?
На него уставились удивленные глаза. Остановились и следовавшие за Тотырбеком подвода и арба. Он встретился взглядом с Умаром и по его растерянному виду понял, что и Гагаев удручен увиденным. Агубе, Сима, Зина и Фаризат с недоумением смотрели на неухоженных детей.
— Эй, малыш, — выделил Тотырбек среди столпившихся возле подвод мальчуганов того, что постарше. — Позови кого-нибудь из дому.
Малыш сорвался с места и бросился к хадзару. Через минуту из низеньких дверей дома, согнувшись, вышел старик осетин и бодро зашагал к ним, сопровождаемый маленьким гонцом. Он поздоровался, обращаясь к Умару, тотчас же определив, что приезжий старше по возрасту:
— С приездом, дорогие гости, — и засмеялся, показав им беззубый рот. — Впрочем, что я говорю? Вы, судя по скарбу, хотите стать нашими соседями. Угадал?
Агубе, поражаясь его веселости, уточнил:
— Мы намерены были поселиться в Ногунале…
Старик всплеснул руками, что совсем не было прилично мужчине, замотал бородой:
— Значит, вы на месте. Это и есть Ногунал. Мы его сами воздвигли. Сами! За шесть лет! Когда я приехал сюда, здесь было поле. Только поле — и ни одного домика. А теперь… — он счастливо засмеялся.
Чему он радуется? — поразился Умар. Так говорит, будто горы свернул, достиг земного рая. А чего здесь радоваться? Сразу видно — беднее села в Осетии нет. Он видел, что и Тотырбеку не по себе, и Сима, глядя на Фаризат, ладонями шлепнула себя по щекам:
— Это и есть Ногунал?!
— Деревья здесь не растут? — спросил Тотырбек, чтоб спросить что-то.
— В первый же год посадили, — охотно стал рассказывать старик. — Да наши недруги, когда мы были в поле, порубали их… Мы осенью вновь посадили, — а они опять порубали, — продолжал он. — Прошлой весной снова привезли саженцы. Да не подросли они еще. Через три-четыре года вокруг каждого дома будет много деревьев, — закончил он.
— Зачем вам много? — зло усмехнулся Умар. — И одного хватит, чтобы весь ваш хадзар скрылся в его тени.
Старик приподнял брови, глянул на Умара испытующе, скривил губы:
— А-а, вот ты о чем… Домишки наши не нравятся. Так они и нам не по душе. Времянки то.
— И эта времянка? И эта? — стал тыкать пальцем в выстроившиеся неровной линией хадзары Умар. — И эта? И та вон? Все временно построили?
— Временно, — серьезно кивнул старик.
И тут в беседу вступил молчавший до этой минуты Урузмаг, удивленно спросив:
— А кто рубил деревья?
— Если бы мы знали, — вздохнул старик и махнул рукой сперва на запад, потом на восток. — Кто-то или со станицы, или из аула. И те и те нас не любят…
— Повздорили вы? — спросил Тотырбек.
— Нет, мы к иим всей душой. Это они никак не могут простить, что у них урезали землю и нам отдали… Вот и хулиганят. Смотрите, не попадитесь им в одиночку на дороге или в лесу.
Тотырбек опять переглянулся с Умаром. Весь вид его говорил о том, что он не верит старику. И Тотырбек пожал плечами, как бы говоря: ума, что ли, лишился старик? О чем он лепечет?..
— Послушай, уважаемый, мы не малые дети, если ты решил, что запугаешь нас и мы возвратимся назад в Хохкау, то ты глубоко ошибаешься: мы прибыли сюда жить и, что бы ты ни говорил, останемся здесь. Ясно тебе?
Старик выслушал Тотырбека, посуровев, резко ответил:
— Никого я пугать не хочу. Я только отвечаю на ваши вопросы. И если вам не нравятся мои ответы, то вина в том не моя… Не желаете, не стану вам говорить ни о пожарах, ни о стрельбе, ни о драках…
— Стрельба? — поразился Агубе. — До этого доходит?
— Ничего я вам не стану говорить, от других услышите, — обидевшись, отмахнулся старик.
Неужели и это есть? — пытливо смотрел в лицо ему Тотырбек. Видимо, старик и в самом деле ума лишился. Так ответить?!
— Шесть лет вы здесь — и все твердите: временно?! Эх вы! — выдохнул презрительно Умар.
— Говорю тебе, скорый человек, — времянками мы называем наши дома, потому что скоро у нас будут другие… — Старик вдруг добро улыбнулся. — Вон школа у нас построена не временная. Сами увидите: красавица школа. Всем миром воздвигали. Каждый выходной объявляли зиу…
— Ждете, когда и для строительства вашего дома объявят зиу, — недобро усмехнулся Умар. — Не хозяйственные вы, лень вас охватила.
— Думаешь, из-за лени? Не-ет, — оскорбился старик. — Я погляжу, как ты воздвигнешь свой хадзар без леса, кирпича, камня, гвоздей?
— Лес вон он, под носом, — показал рукой Тотырбек.
— Не разрешают, — возразил старик и сердито добавил: — И правильно делают. Нам разреши — мы тот весь лес за день вырубим. А что оставим детишкам нашим?