— Никитич, а ведь нас не менее, чем их. И у нас винтовки! — взбодрился бородатый казак. — Попотрошим мы их!..
— Без меня в драку не вступать! Стрельбу не открывать!
Переселенцы, увидев цепь казаков с винтовками на изготовку, перерезавших им путь, не смутились, не сбавили хода… Улыбаясь, хотя в глазах и таилась настороженность, они решительно приближались к станичникам. Молоденький осетин продолжал наигрывать мелодию симда… Когда между ними осталось метров тридцать, коротконогий казак щелкнул затвором:
— Пора, Никитич!
Но в это время из толпы выскочил осетин в войлочной шапке, протянул руку и закричал:
— Степан Никитич! Принимай гостей!..
— Мы вас не звали! — рявкнули в ответ казаки.
— Молчи! — взревел Никитич и показал на переселенца в войлочной шапке. — Это же Андрей, их секретарь! — Он крикнул: — Андрей, скажи своим, пусть остановятся…
Замерли друг против друга две толпы: казаков и переселенцев, гармонь тоже смолкла. Люди тревожно всматривались друг в друга.
— Андрей, выходи, потолковать надо, — сказал Степан Никитич и шагнул вперед.
Они встретились как раз посредине улицы, пожали друг другу руку.
— Не стал я тебя, Степан Никитич, заранее предупреждать о нашем приходе, — сказал Андрей. — Да решили утром, что нам следует помочь вашим погорельцам воздвигнуть дом…
— Во-от вы что! — обрадовано ахнул Никитич и махнул рукой своим: — Братцы, убирай оружие, они с добром к нам… — И снова обратился к переселенцам: — Да ведь мы и сами управимся.
— Знаю, — кивнул согласно Андрей. — Да не хотелось отговаривать своих — пусть получше познакомятся с твоими хлопцами. Смотришь — дружба зародится, кунаки появятся…
— Это ты правильно рассудил, — заулыбался Никитич, но предупредил: — Погорельцы на вас кивают, будьте осторожны.
— Нашей вины в пожаре нет, — твердо заявил Андрей. — Скажи всем об этом.
— Была бы вина — не осмелились бы прийти, — согласился Никитич и закричал: — Братцы казаки, подходи, не пужайсь, они помочь хотят Василию и Афоньке отстроиться. Подходи!..
Но настороженность прошла не сразу. Подойти они подошли, но стояли врозь: за спиной Никитича — казаки, за спиной Андрея — осетины.
— Вот это и есть Василь, — показал на тощего, тоскливо опустившего глаза в землю казака Никитич. — А где же Афонька?
— Иду, — шагнул вперед дюжий казак и сказал: — Спасибо за то, что пришли, да не из чего мне дома возводить. Нет ни леса, ни досок, ни кирпича…
— Ну, это уж ты, Степан Никитич, выдели, — попросил Андрей. — У тебя на колхозном складе наверняка есть, ты у нас на всю область славишься как хозяйственный руководитель…
— Есть-то есть, — согласился, вздохнув, Степан Никитич. — Так то на коровник припасено…
— Ты на коровник на стороне найдешь, — возразил Андрей. — А тут такой случай. Неужели мы напрасно столько километров шли?..
Об этом дне легенды позже сложили.
А на самом деле дальнейшие события развивались следующим образом. У Никитича нашлись и доски, и лес, и кирпич. Переселенцы в окружении толпы казаков, баб и детишек приступили к работе. Афонька и Василь сновали между ними, остальные казаки стояли сбоку и кто с усмешкой, кто с улыбкой, кто равнодушно, а кто и пряча гнев поглядывали на непрошеных помощников. Бабы молча грызли семечки. Детишки, сидя на земле, — во все глаза глядели на незваных гостей… Да разве останутся работящие люди равнодушными к перестуку топоров, визгу пилы, ударам молотка? И вот уже кто-то из казаков, поплевав на руки, ухватился за топор, кто-то помог подтащить бревно, третий стал заделывать дыры… К полудню на строительстве домов совместно трудились и казаки, и осетины. Бабы, продолжая щелкать семечки, зашумели, весело перебрасывались шутками, задорно и дружно хохотали. Дети забыли про наказ сидеть смирно, сновали под ногами взрослых…
А завершился этот общий зиу танцами под гармонь, пеньем казачьих песен, застольем. Говорят, Никитич и Андрей пили друг с другом на брудершафт. Сабан вызвал одну из казачек в круг и азартно станцевал с ней лезгинку, после чего и остальные женщины осмелели. Плясали в этот вечер и танец казачок, а длинная шеренга — чуть ли не в двести человек — исполняла симд. Были клятвы в дружбе и верности, был обмен кинжалами, соседи побратались. А в довершение зиу Тотырбек от имени своих товарищей поблагодарил за хлеб-соль и пригласил станичников в гости в Ногунал…
Глава девятая
…Колхозы. О них в то время много было разговоров. В газете что ни статья — то о пользе коллективного труда. Приводимые данные показывали, как заметно вырастал семейный доход труженика полей после того, как он вступал в колхоз. Не раз писали и о коллективном хозяйстве, созданном в Ардоне, о том, как труд сплачивает людей, сообщали, сколько техники появилось в хозяйстве. И на трудодень здесь получили больше, чем в других хозяйствах республики.