— У меня есть работа, дом, жена, сын — что мне еще нужно? Не поеду я.
Зина поправила одеяло, заговорила серьезно:
— Тебе еще много чего нужно! Трактор научиться водить нужно, грамоту познать нужно, науку… Трактор для тебя не просто железный конь. Это… это крылья твои, Агубе. — И, приподнявшись, решительно тряхнула косами: — Ты не поедешь — я поеду!.. Так и знай — поеду! — и обняла его. — Прошу тебя, Агубе, не позорь нас. Ты должен стать первым трактористом Ногунала, должен!..
— Да не смогу я, — простонал он.
— Сможешь! Сможешь, — стала уверять она. — Ты у меня умный! Ты у меня смелый и решительный! Ты все сможешь! Ты и меня научишь водить трактор. Да, да, и меня!
— Не женское это дело — трактор, — мягко обнял он ее.
— Таковы вы, мужчины: сам еще и трактора не видел, а уже объявляешь работу на нем чисто мужским делом.
…Чудовище приближалось, наводя страх на все живое. Лязг и грохот опережали его, вызвали переполох за колхозным забором и во дворах хадзаров. Лошади поводили ушами. Овцы сбились в кучу, каждая старалась втиснуться в середину. Петухи вытянули шеи, испуганно кукарекали, и куры, захлопав крыльями, со всех ног бросились в сараи и под бедарки и арбы. Исступленно залаяли собаки.
Старики, которых грохот и лязг застали на нихасе, настороженно прислушались и, как ни старались казаться равнодушными, не смогли скрыть охватившего их беспокойства.
— Неужели река что-то тащит? — вырвалось у одного из них.
— Против течения?! — поразился старейший.
— Значит не река, — удивился своей оплошности старец.
— Тогда что за шум?..
Из домов повыскакивали женщины. Односельчане опасливо всматривались туда, на дорогу, откуда доносился гул…
— Что-то страшное бежит на село!
— Ой, беда, беда, приближается!..
Необычайный шум, ржание обезумевших лошадей, неистовый лай собак сорвал с мест школьников. Они высыпали на улицу, наиболее отчаянные озорники побежали навстречу трактору.
— Тамби, куда?! Назад! Домой!!! — понеслись вслед мальчишкам испуганные крики матерей и бабушек.
Зина из-под ладони всматривалась в даль. Что-то там, у огромного камня, который огибала дорога, сверкнуло на солнце, раз, второй, — и чудовище стало медленно и неотвратимо вползать в село. Чудовище дышало, раз за разом выплескивая в небо клубы жгучего дыма. Женщины, с криками выскакивая из дворов, побежали наперерез чудовищу, стараясь опередить его и скорее достичь школы, возле которой толпилась детвора.
— Ой, страшилище! Спасайте детей!
Зина радостно захлопала в ладони:
— Не пугайтесь! Это же трактор! Трак-тор!
И в ответ понеслось на разные голоса:
— Трактор!
— Тот самый, за которым отправился Агубе!
— Ой, какой он, этот трактор!
— Так и катит, так и катит… Чего Агубе не останавливает его?..
— А вон и сам Агубе. Ишь как оседлал чудовище!
— На нас страх нагнал, а сам улыбается, этот Тотикоев!..
— Да останови же его, Агубе! Видишь, скотина обезумела!..
За колхозным забором конь Тотырбека порвал уздечку. Собаки, завидя чудовище, теперь не рвались к нему, а, наоборот, визжа, жались к стенам хадзаров и заборам.
Трактор подкатил к колхозному двору и замер. Агубе, веселый и замызганный, довольный случившимся переполохом, с черными от смазки руками и грязным пятном на правой щеке, поискал глазами в толпе. Встретившись взглядом с Зиной, он засмеялся и легко соскочил на землю. Агубе сперва поздоровался с колхозниками, которые все еще с опаской косились на неведомую машину, шутливо шикнул на малышей, облепивших ее, и только после этого неспешно направился в сторону своего дома. Сын устремился навстречу ему и озадаченно оглянулся на мать. И невдомек ему было, что Агубе очень хотелось броситься к Зине, обнять ее, и лишь страх нарушить обычай отцов заставил его обуздать свои чувства. Проходя мимо жены, он только осмелился взглянуть на нее украдкой и прошептать:
— Я сдал экзамен, Зина…
— Вижу! — вырвалось у нее.
Люди глядели им вслед.
Старейший житель села неторопливо приблизился к трактору, окликнул Агубе.
— Коня бросил посреди села и бежишь домой, — упрекнул он. — Где это видано? Неужели не понимаешь, как нам не терпится узнать, что это за штука, твой трактор? — И он закружил вокруг трактора, трогая палкой то одну, то другую деталь, уточняя, для чего она служит; его интересовала и маневренность его, и стоимость; напоследок он заявил: — Вижу, Агубе, ты ночь не спал. Но учти: не уйдешь домой, пока я его не оседлаю.