Умар вдруг шагнул вперед, внимательно взглянул на Соломона и Мисоста. Что-то ему явно в рассказе не понравилось, и он поморщился. Руслану даже показалось, что отец собрался вернуться к бедарке, но, встретившись с взглядом сына, передумал.
— Есть предложение послать письмо господину Ага-Бала, — заявила Надя. — Всю нашу позицию по данному вопросу ему высказать. Не дарите, мол, господин, того, что вам не принадлежит!
— Заместо резолюции — открытое письмо персу! Можно и так, Надя, — согласился Соломон и разложил бумагу.
— Да откровенно, — разгорячился каменщик Сергей Зыков. — Как казаки турецкому султану. А что?! Почему мы должны цацкаться с буржуями? Мы не холуи! Они там вишь как пишут: выгоняйте большевиков да получайте подарочек! С такими нужно разговаривать по-нашенски. Бабы и все слабохарактерные, заткните ушки пальчиками, я буду диктовать! «Ты, старый, вонючий, бесхвостый ишак, господин Ага-Бала…»
Дальше пошли такие слова, что Умар покосился на сына — и вновь ему захотелось повернуть к бедарке и поскорее уехать отсюда. И снова он пересилив себя и терпеливо выслушал слова, рвавшиеся из уст строителей, только взглядом показал, чтобы Руслан отошел подальше. И много грубостей еще донеслось бы до ушей сына, если бы вдруг Надя не поморщилась и решительно не закричала:
— Теперь я…
— Я затыкаю уши, — дурашливо завизжал Сергей.
Девушка гневно отвернулась от него, покосилась на Умара и Руслана и стала диктовать:
— «Мы вас еще в семнадцатом году лишили украденных у народа богатств. Теперь мы сами решаем, что нам делать с землей, с урожаем… Приезжайте к нам чёрез пару лет — и вы увидите новый, крупнейший в Европе комбинат!»
— Э-э, так не пойдет, — запротестовал Сергей. — Письмо как начали — так и продолжать надо. Я еще кое-что придумал.
Тут Соломон встретился взглядом с Умаром и прервал не на шутку разошедшегося рыжего паренька:
— Цыц1 — И спросил Умара: — Вам кто нужен?
— Если видишь человека за столом, покрытым красной скатертью, можешь должность не спрашивать: начальство — и все! — ответил Умар. — Раньше князей по белой черкеске и вышитому башлыку определяли, теперь начальство по бумажкам и портфелям узнаешь. Так что ты нам нужен…
Умара строители выслушали без улыбки, и это заставило его говорить по-другому.
— Привез вам работника, — серьезно сказал он и показал на сына. — Крепкий. Все умеет делать. Сам учил.
Теперь все уставились на Руслана.
— Сколько тебе лет? — спросил Соломон.
— Четырнадцать, — выпалил Руслан.
— Шестнадцать, — поправил, строго глянув на сына, Умар. — Я его отец. Мне лучше знать, когда он родился. Поставьте рядом четырнадцатилетнего — Руслан будет на голову выше. А силенка у него, как у восемнадцатилетнего, — прищурившись, он посмотрел на сына.
Потупив взор, Руслан неловко и нехотя кивнул головой, чувствуя, что краснеет.
— Хочешь работать у нас? — смерил его взглядом Мисост.
— У меня надо спрашивать, хочу ли я, чтобы мой сын трудился на стройке пятилетки, — заметил отец. — И я отвечаю: хочу! Ему наслаждаться новой жизнью — пусть сам ее и строит.
— Он собрался строить новую жизнь? — возмутился Сергей. — Да он на второй день даст тягу отсюда. Ты сколько раз в день кушаешь? — подскочил он к Руслану.
— Три, — сказал тот и, помедлив, уточнил: — Четыре, — вызвав оживление среди строителей.