— Я те побегаю! Будешь халтурить — переведу в чернорабочие!
Потом поднаторел и Гагаев. И ребята научились…
Друзья тянули Руслана на рабфак. Усердствовала и Надя.
— И там вместе будем!
— И обнимать разрешишь? — отшучивался Гагаев.
— По рукам получишь, — сердилась она.
— Вот видишь, — качал он головой. — Я уж тебя лучше здесь дожидаться стану.
Все-таки затащили его на рабфак. И нашлись новые темы для разговоров во время свиданий. Надю обедом не корми, а дай помечтать…
— Окончим рабфак — в институт поедем, инженерами станем, — шептала она Руслану.
Он соглашался с ее планом, но вносил свои поправки:
— Правильно. Возвратишься — директором поставят. Хорошо!
— А ты кем будешь? — недоумевала она.
— Я при тебе. И мне будет хорошо, — привлекал ее податливое тело к себе Руслан. — Директор свой человек. Чуть что — выручишь…
— Баламут ты, Руслан, — начинала сердиться она. — Несерьезно к жизни подходишь… Потом…
Что случится потом, он ей не давал высказать. Его не интересовало, что с ним случится, когда годы молодости пролетят. Его волновало другое — ее близость. И Руслан впивался ей в губы, и она умолкала…
…Через год появился новый искуситель — на сей раз в образе другого дяди — Урузмага. Он тоже прибыл на бедарке и тоже с едой и выпивкой. Бодро постукивая деревяшкой, он часа три бродил по комбинату. Похлопывая кнутом по голенищам, не спеша переходил из одного корпуса в другой, лазил по узким ступенькам на самую верхотуру, подолгу стоял рядом с рабочими, присматриваясь к тому, что и как они делают, прикидывал, сможет ли он сам управиться, шумно вдыхал в себя воздух. На заводе сырого крахмала, где работал Руслан, он походил меж желобами, по которым едва заметно двигалось плотное месиво-молочко, пошуровал лопатой, взбаламутив зерна, что, мгновенно поднявшись со дна желобов, потянулись вместе с жижицей в отводной канал. Руслан бросился перекрывать желоба. Урузмаг усмехнулся, поняв свою оплошность, но ничуть не смутился, ибо это не было в его правилах, присел у кромки, сунул руку в массу, деловито понюхал пальцы, сморщился… Руслан-то привык, работает без маски, но некоторые из рабочих, особенно новички, закрывают нос и рот мокрой марлей.
— Привыкнуть ко всему можно, — нравоучительно вымолвил Урузмаг рабочему. — И к этому запаху тоже, — и глаза его засмеялись. — Лишь бы жена привыкла. У женщин нутро чувствительное, особенно когда ребенка ждут…
— Жена у меня на карьере работает, — махнул рукой рабочий.
— Ты этим запахом так пропитываешься, что он за тобой тащится, — сказал Урузмаг. — Неужто в постели ничего не говорит?
— Как не говорит? — рассердился рабочий. — А деньги разве не пахнут? Берет же их, не отказывается!
Урузмаг захохотал, заинтересованно спросил:
— Откуда ты родом?
— Из Куртатинского ущелья, — ответил рабочий.
— Воздух там здоровый, — сочувственно прищурил глаза дядя. — Пьешь его как пиво.
— Еще бы! — кивнул рабочий. — До неба рукой достать.
— Бегал бы ты там за овцами, вволю дышал воздухом, а не этой горькой отравой. — Урузмаг пристально посмотрел в лицо рабочему.
— Хватит, отбегались! Отец бегал, дед бегал, его отец бегал, его дед тоже… А что набегали? — Натянув марлю на лицо, рабочий, балансируя, направился по тонким стенкам желобов в дальний угол цеха и там энергично задвигал лопатой, мышцы так и играли на его спине.
За столом Урузмаг вел себя тихо, не навязывался в тамады, произнес лишь один тост — преподнес почетные бокалы Соломону, Мисосту и Ахсару. Гостей провожали все вместе. На обратном пути Урузмаг задержал племянника, без обиняков заявил:
— Ты с вечера собери вещи, чтоб завтра время не терять.
— Что?! — поразился Руслан.
— Пора тебе отсюда перебираться.
— Я не возвращусь в аул, — резко ответил Руслан.
— Я не в аул тебя зову, — пристально посмотрел на него Урузмаг и тихо добавил: — Получил весточку от твоего отца.
— Как он? — вздрогнул Руслан.
— Порядок, — успокоил дядя. — Здоров. Умар делом занялся. Он сказал, чтоб мы перебирались в город. Присмотрел я там дом. Хочу знать твое мнение.
— Я буду жить с вами? — спросил Руслан.
Урузмаг помолчал, подыскивая слова, и наконец произнес:
— Как захочешь. Две комнаты будут твоими.
— У меня нет денег, — признался Руслан.
Дядя утвердительно кивнул головой: мол, само собой, всем известно, что у тебя нет денег… Опять помолчали.