— Когда уезжаешь? — спросил Руслан.
— Ждут со дня на день вызова, — ответил Хаджумар…
«Ну и пусть, — сказал сам себе Руслан, хотя горечь от собственной слабости не покидала его: — Я четыре года был одержим — с меня достаточно…»
Братья стояли рядом, и прохожие оглядывались на них, так они были красивы и похожи один на другого…
…Шел второй месяц, как они перебрались в город. Руслан стал тяготиться бездельем. Каждый раз, как он заводил разговор о работе, Урузмаг подкидывал ему деньжат:
— Погоди, отдыхай…
Но однажды он сам предложил племяннику заглянуть к его знакомому:
— Он нашел тебе дело. Доволен будешь. Много ездить будешь. Разные города увидишь…
Теперь дни у Руслана не походили один на другой. Работа была на зависть. Руслана научили водить машину, и он стал верным шофером у друга дяди — Ирбека. «Съезди туда-то, встретишь такого-то, он тебе передаст груз, доставишь сюда». Легко и интересно. Потом стал ездить по городам. Ощутил радость новизны дальних дорог, встреч, знакомств. Руслан находился в каком-то упоении. Ему и в голову не приходило задуматься над тем, стоит ли тратить время на такую жизнь. Давалось все легко. Руслан не догадывался, что разница между той жизнью, которой он жил на комбинате, и этой, шоферской, не в том, что и как он делал за день и что получал за это, а в том, что рождали в душе та и другая. Судьбе было угодно, чтобы он понял разницу спустя много лет.
Глава шестнадцатая
Руслану исполнилось двадцать четыре года, но он еще и не помышлял о женитьбе. Его устраивала та жизнь, которой он жил со времени переезда во Владикавказ. Казалось, дядя Урузмаг, видя его бесшабашное существование, должен был бы приструнить племянника и поскорее женить, чтобы Руслан остепенился. Но когда при Урузмаге заходила речь о том, что Руслану необходимо создать семью, дядя только заговорщицки подмигивал племяннику. Руслану не понять было, то ли тот этим подмигиванием хотел сказать, мол, рановато, парень еще не перебесился, придет время, то ли вообще считал брак обузой и необязательным делом. Истинную причину Руслан не отгадал, да и не пытался, а то бы легко убедился, что его сумбурная, беззаботная, бессемейная жизнь как нельзя лучше устраивает дядю. Появись у Руслана молодая жена, и все эти срочные поездки с ночевками и длительными отлучками стали бы затруднительны: какая, жена вытерпит, когда вечерами, в пору, когда все мужья спешат к семье, ее суженый отправляется в дальнюю поездку, настолько срочную, что ему некогда заглянуть домой, предупредить. А таких неожиданных поручений у Руслана на неделе бывало по два-три. Он и сам порой удивлялся: машина с утра стоит загруженная товаром, сам он не знает, куда деваться от скуки, и начальник все тянет, все отмахивается от водителя рукой: «Погоди, не до тебя…» А только начинает темнеть и Руслан готов уже сорваться к своей компании, что ждет на проспекте, как начальника словно зуд охватывает: «Срочно! Срочно! Нигде не останавливаясь, отправляйся в такой-то город, в такое-то село и доставь груз по такому-то адресу… Зачем тебе фамилия? Там ждут тебя и встретят как положено. В гостинице не устраивайся — переспишь у них; и покормят тебя, и напоят, они хорошие люди…» И начальник озабоченно бегал вокруг Руслана, подгонял, чуть ли не подсаживал его в кабину. Иногда вместе с Русланом отправлялся в путь то один, то другой работник базы, в редких случаях Урузмаг: необычно взволнованный, он сидел молча и, нагнувшись, ястребом всматривался в шоссе, то и дело предупреждая Руслана: «Впереди поворот направо… Подвода… Прохожие… Мост… Осторожнее!..»
Однажды они чуть не налетели на арбу, повернувшую с проселочной дороги на шоссе. Руслан чудом избежал аварии. Испуганная лошадь понесла, одно колесо арбы очутилось в канаве, вырытой вдоль шоссе, арбу перекосило, молодой горец, чтоб не вывалиться, с силой натягивал вожжи. От толчков по выбоинам другое колесо треснуло, развалилось. Не ожидавший толчка возчик перелетел через голову и, выпустив в воздухе вожжи, плашмя ударился о землю… А лошадь волокла арбу дальше. Руслан быстро остановил машину, но дядя, прижав его к сиденью, дотянулся до ручки дверцы и, визгливо, брызжа слюной, кричал:
— Ты чего?! Ты чего?! Зачем встал?! Гони, гони прочь отсюда! Нашей вины тут нет!