- Мне больно,- говорю я тихо, и резко освобождаю руку. Сама не знаю почему, но мои ногти впиваются ему в щеку, и когда я опускаю ладонь на стол, с перекосившегося лица, исполосованного четырьмя глубокими бороздами, течет кровь. Поднимаюсь на ноги, вытаскиваю белоснежный платок и бросаю ему:
- Вы испачкались...
Его лицо - гримаса ярости, держась за левую щеку, он зовет стражников и кричит:
- Взять эту дрянь, к солдатам ее, пусть попробуют мягкого тела леди.
Грубые руки хватают меня за талию и тащат по узким проходам, каменным ступеням вниз-вниз. Потом перед глазами вспыхивает тусклый свет и пьяные лица, горящие похотью глаза и протянутые ко мне руки. Кто-то срывает с меня платье и толкает в маленькую ванючую комнату. И тут я вижу его - голый череп, серый балахон, подпоясанный веревкой, и знакомые до боли глаза. Я кидаюсь к нему...
Что-то горячее течет по моему животу, я провожу рукой по рубахе, пальцы натыкаются на рукоятку ножа и боль. Сильная, горячая, острая боль...
Потом в памяти всплывает лицо, которое, то обрамлено черными сальными волосами, то светиться состраданием на голом черепе. Какие-то голоса и отрывки фраз...
- Откуда у нее нож? Всех казнить! Она должна жить! Озолочу, спаси ее! Как она могла? Это грех! Самоубийство - грех, ее ждет ад!
- Это не самоубийство, господин! Это убийство! Грех ляжет на того, кто вынудил ее совершить это. На тебя!
- Поводырь запрещает самоубийство!
- Когда женщина бросается со стены, спасаясь от преследователей, разве она совершает грех?
- Удавлю...
А на меня накатывается боль, живот горит, хочется пить.
- Больно, мне больно... Убей меня... - шепчу или кричу я.
Уже не помню.
Любопытно, и что хотел от меня тот черноволосый, и кто это был? Память хранит молчание.
Таира покачала головой: - Поэтому я договорилась с этим мальчиком, Верховным знающим, что как только ты придешь в себя, сама встречусь и поговорю с тобой. Лучшим вариантом - было забрать тебя в Солнечный мир, дать тебе время немного успокоиться. Я была уверена, что ты поймешь, простишь. А ему не должно пока встречаться с тобой. Для тебя это будет лишней болью. И на Совет по моей просьбе он не пошёл.
Но я не нашла тебя. Я целый день просидела под дверью Высшей гимнасии. Но ты не вышла. Я обегала весь город, я искала тебя, звала... безрезультатно. И только через два дня кто-то обратил внимание на открытый Первозданный портал и твой браслет около него. Для нас для всех это было шоком. Тагар до сих пор уверен, что причиной всему стало то, что он был твоим убийцей. Ты не выдержала, и сломалась, не захотела его видеть и потому решилась на столь отчаянный шаг. Он принял твой поступок как наказание ему. Но мы, Я, Элиин, Фан и Смий, правда, двое последних про тебя ничего не знают, не могли позволить тебе пропасть. Ты нужна нам здесь. Я стара. Во мне нет прежней силы.
Милада обыкновенная женщина, наделенная силой Вселенной. Но и она подвластна всем людским слабостям, сколько ошибок я сделал за свой долгий век, случай с моей внучкой - тому подтверждение. Но задача - Милады охранять миры, позволяя им жить, как кому заблагорассудиться, не переступая черту, за которой какому-нибудь из миров будет угрожать опасность. И в нас есть эта сила. Лунный мир не имеет права претендовать на Лесной мир, а Солнечный мир, как бы он высоко себя не ценил, не смеет оскорблять Лунный.
На Третьей планете в свое время, по непонятным нам до сих пор причинам, мир перевернулся после той страшной войны, и последовавшей вскоре глобальной катастрофы. Люди стали агрессивными, жадными, ленивыми и тупыми. Там, где раньше все жили родами и ценили разум, в почёте стал ум, который смог подчинить себе других. Непостижимо! До сих пор не пойму, как такое могло случиться! Почему? И что же? Каждый может сказать: " Я хочу! Я могу!" И ему плевать на последствия. И нет силы, способной запретить. Во благо других! И это является причиной того, что там расцвели хаос, жесткость, несправедливость и поклонение золоту.
Поэтому прошу тебя, останься с нами! Я смогу вернуть тебе и твое прежнее обличие, и передам знания, а ты отпустишь меня к предкам. Я устала, Майдари! Очень устала!
Вечная, взяла за меня за подбородок и повернула к себе:
- Ты слышишь меня?
Но я опустила глаза, и, вывернувшись из ее рук, отползла на несколько шагов, уселась перед костром и обняла свои колени. Я должна ей все рассказать. Она поймет. Но, как ей сказать? Она писала законы, по которым никто не может иметь детей на Третьей планете, по этому закону, нарушителю грозит смерть! А Смий? Он же не оставит меня в покое. Везде найдет. Думай, мать, думай!
- Почему ты молчишь? - забеспокоилась Таира. - Объясни же, наконец! Что есть такое, чего я не знаю? И почему, когда я сказала Тагару, что хочу тебя вернуть, человек, который любит тебя больше всего на свете, имел наглость заявить, что первый убьет тебя! У него, видите ли, есть опыт!!!
- Он так сказал? - я долгим взглядом посмотрела на Таиру. - Что ж я расскажу тебе, только дай слово, что наш разговор останется между нами, единственному человеку, которому можешь его передать, будет Элиин, но и у него возьми слово - молчать!
- Ты ставишь мне условия? - рассердилась Таира.
- Нет, - обреченно проговорила я, - Спасаю вас обоих, от ошибки, которую вы можете совершить!
Я уже знала, на что нужно сделать акцент, чтобы спасти своих детей. - Даешь?
- Даю, - с любопытством посмотрела на меня Вечная.
- Таира, я сделала две ошибки в этом мире, и за каждую мне грозит смерть. И ты будешь первая, кто поднимет руку для предоставления мне чаши с ядом.
Хранительница передернула плечами, внимательно посмотрела на меня, и с сомнением улыбнулась: - Интересно, что ты такое натворила?
- Там на земле, у меня есть дети от Тагара. Девочка и мальчик. Правда, они уже выросли, и стали совсем большими. И подумай, если я вернусь, я должна буду пройти обряд Признания. Моя тайна станет достоянием гласности. Вы уничтожите моих детей, уничтожите меня. Погибнет твой сын, Элиин, так как прервется продолжение его рода. Завянут цветы, которые являются следствием моего греха, а достаточно ли выздоровели женщины Солнечного мира, чтобы самостоятельно, без подпитки, зачинать детей?
Я говорила, а Таира белела. Вся она стала белой и бесплотной, как осенний туман, контуры ее размылись. Мне стало страшно.
- Как ты это сделала? - донёсся голос, как из колодца.
- Не знаю, честное слово, не знаю, - пожала плечами. - Однажды мне приснился сон, что я иду к Тагару. Он спал в гроте. Я не позволила ему проснуться, потому что понимала, что совершаю что-то плохое. Но мне очень хотелось быть с ним. А потом родила девочку от земного мужчины. Второй раз было то же самое. Только родила мальчика. В том мире, я и подумать не могла, что со мной, что-то не так. Это же был сон. Только сон. Мало что сниться? Представь себе мой ужас, когда я увидела Тагара, и подумала, что это мой сын, а на фотографии, что стоит на его столе, увидела дочь, как сейчас понимаю, это мое собственное изображение той, какой я была здесь. А потом Фан рассказал, что у Тагара, где-то есть дети. А это мои дети! А теперь скажи, что сделают с человеком, узнав, что он сознательно перенес семя великого Волховёра на Третью планету. И кто мне поверит, что я не знала что делала?
- И планета приняла их? - голос еще глуше.
- Не сразу, они долго болели в детстве. Особенно сын. Но потом приняла, - подтвердила я. - Хотя, знаешь, до сих пор не могу понять, как так получилось? Ведь это невозможно!
- Ты - Милада, тебе дана Сила, и ты воспользовалась ею, не сознавая этого - прохрипела Ведунья, - и если Третья Планета приняла их, значит, она имеет на них какие-то виды...