— Тогда двадцать шесть.
— А если…
— Как обычно.
— Хорошо.
— А что, как обычно? — не удержалась Шая, гадая, что же за задание дает Дие наставник.
— Я собираю священные тексты в первоначальном виде, — заметил наставник. — Но даже они не всегда бывают оригинальными. Диара обладает редкой чувствительностью к звукам гармонии священных слов и может точно сказать, где были изменения. Я дал ей разрешение, что если она наткнется на такое, то будет менять текст в оригинале и в копии.
— Вы так ей доверяете? — охнула Шая. — Это же…
Диара, улыбнувшись, спорить не стала, зная, что мастер сам решит, объяснять ли Шае такой момент. Сев за указанный стол, она подвинула к себе стопку священных текстов и улыбнулась. Такого у нее еще не было. Наставник же поманил Шаю за другой стол и, сев напротив девушки, положил перед ней два текста. Небольшие четверостишия говорили о свете, что внутри человека горит не от его силы, а от мыслей. И чем чище мысли, тем ярче свет.
— Знаешь, откуда это?
— Да. Это Святая Песня Предназначения. Высшие создания обращались через нее к людям, говоря, что, познав её смысл, они откроют в себе новые силы и знания.
— Пела ее?
— Да. Каждый год.
— И пела ты, этот вариант? — наставник Олирг указал на левый листок.
— Да. А вот на этом листке написано не совсем точно, — Шая рассмотрела второй текст. — Вроде смысл не изменился, но…
— Не точно… — хмыкнул монах и, глубоко вздохнув, запел.
С его губ сорвалось золотое марево священной силы, и Шая дышать перестала. Такое сияние было только у просветлённых. Людей, что заслужили право после смерти отправиться в мир Высших созданий. Их называли святыми. И такое увидеть у монаха она явно не ожидала.
Тем временем мастер допел четверостишие и наблюдал, как угасает сияние.
— Как долго продержалась сила слова? — спросил он у обомлевшей девушки.
— Э-э, — Шая потрясла головой, снимая наваждение. — Около минуты, может, больше.
— Хорошо. Я пропел тот текст, что ты посчитала правильным. А теперь смотри внимательней.
Наставник запел второй раз. Сохраняя тот же тембр и чистоту звуков. Шая заметила изменения в тексте. Но так же поняла, что песня зазвучала более чисто и гармонично. Сияние стало ярче. Вначале Шая решила, что это ее восприятие стало более чувствительным при влиянии священной силы. Но с каждым словом свет наполнял комнату все больше и больше. Он поднимался к потолку и золотистым облаком перекатывался в свободной досягаемости. Мастер Олирг замолчал и с интересом наблюдал за Шаей. А та, раскрыв рот, понимала, что проходит минута, вторая, а свет не рассеивается.
— Ну как? У какого текста лучший эффект? — улыбнулся монах.
— Разумеется, у второго!
— Но именно его переделала Диара.
— Получается, она сделала его лучше, — удивилась девушка, оглядываясь на Дию.
— Не совсем. Высшие существа мало общались при помощи слов. Чаще передавали тексты мысленно, через образы или звуки. Дия не сделала текст лучше. Она сделала… Как бы правильней сказать… Более точный перевод.
— Но если она так хорошо чувствует Священное Писание, почему не использует его? — Шая обернулась к подруге, а та, услышав свое имя, посмотрела на нее.
— Я люблю работать через прикосновение, — пожала она плечами. — Чувствовать теплоту источника, пульс сердца. Вот это вот всё… — она подняла взгляд к потолку и помахала рукой, тревожа золотистое облако. — Для вас. Святых целителей и ритуалов.
— Ее песни производят слишком сильный эффект, — пояснил обернувшейся Шае монах. — Объяснить это ни я, ни мои соратники не смогли, а дядя Диары запретил дальнейшие исследования.
— Сильный эффект? — девушка посмотрела на облако, на Диару и обратно на монаха. А можно посмотреть?
— Если Дия решит нам спеть. Я только за.
— Дия! — девушка взяла второй лист бумаги и, вскочив, подбежала к подруге. — Пожалуйста! Только один разочек.
— Присоединяюсь к просьбе, — наставник улыбнулся. — За исключением последнего разочка. Готов на это смотреть и слушать бесконечно.
— Да не на что там смотреть, — отмахнулась Дия, но монах покачал головой.
— В первый раз я говорить около суток не мог от увиденного.
— Да вы просто замораживающее заклинание спровоцировали. Вот и сидели истуканом.
— Дия, пожалуйста, один раз, и клянусь, я больше не попрошу! — Шая плюхнулась на колени, ее глаза светились от какого-то фанатического блеска, и Диара растерялась. — Пожалуйста. Один раз.
— Встань. Хорошо, я спою. Но только один раз.
Диара забрала лист и, прочистив горло, запела. Ее песня не сияла, как до этого слова монаха, да и неожиданно слова расплылись в музыкальные формы, словно девушка переложила буквы на ноты. Но в сердце Шаи, ровно там, где находился источник магии, невероятно потеплело, и девушка поняла, что сама начинает святиться. Обернувшись на наставника, заметила, что такой же эффект происходит и у него.