— Хотите сказать, что могли его расширить и захватить большую площадь? — вновь задал вопрос мужчина с бородкой.
— При небольшой практике? Да.
— И на сколько?
— Фредерик, — осадила его председатель. — Сейчас важнее результаты. Скажите, использовали ли вы еще что-то, чтобы ставить диагнозы?
— Да. Ответы пациентов на вопросы, что им задавали другие.
— Вы понимаете, что такая диагностика не может быть точной и верной.
— Да, я принимаю процент погрешности.
— Хорошо. Тогда перейдем к практике. Перед вами сидит госпожа Эстелита. У вас есть пять минут у каждой, чтобы провести более детальный осмотр и поставить диагноз.
— Можно спрашивать что угодно? — уточнила Шая.
— Да.
— Можно брать анализы? — уточнила Диара.
— Да. Только без причинения неудобства пациенту. Еще вопросы? Нет? Отлично. Госпожа Мелдок, приступайте. Ваши данные напишете на карточке пациента.
Шая крутилась вокруг женщины все пять минут. Задавала вопросы: где живет, чем занимается, спрашивала про семью и хобби. После окончания времени она прошла за ближайший стол и стала записывать свой отчет.
Дия подошла к женщине и, присев около нее, протянула ей руки. Госпожа Эстелита с осторожностью вложила свои тонкие пальцы, и девушка прислушалась к магическим откликам в ее теле.
— Госпожа, вы верите в святые небеса?
— Да. Я почитаю Светлый Храм Неба, — кивнула госпожа.
— Знаете священную песнь восхождения?
— Разумеется, это же основа основ.
— Можете ее спеть?
— Здесь?
— Да, акустика здесь уникальна. Не хотите попробовать, как эта святая песня здесь зазвучит?
— Хм… — госпожа Эстелита склонила голову и запела. У нее получилось это не сразу. Поначалу голос дрожал, слова прерывались, и женщина растерянно и смущенно смотрела на Дию. А та продолжала ее подбадривать. Наконец, закрыв глаза, женщина запела:
'Пускай уйдут печали прочь,
И слезы высохнут на веки.
Ведь небеса, услышав зов,
Нам отрывают свои двери'.
Шая, услышав знакомую песню, подняла взгляд и следила, как Дия коснулась каждого пальца на руках женщины и то же самое проделала с ее ногами. Комиссия вскочила на ноги и, перегнувшись через стол, наблюдала за работой. Светлые магические кольца один за другим нанизывались на тонкие пальцы и с каждым словом, с каждым звуком становились ярче и продвигались по телу. Соприкасаясь друг с другом, они объединялись и двигались дальше.
'И пусть же знают все вокруг —
Достойны все священного спасенья
Лишь душу сохрани свою
И крылья получи для восхожденья'.
Женщина замолчала, допев песню до конца. Её голос медленно растаял и затих. По впалым щекам скатились крупные слезы.
— Спасибо вам. Я совсем забыла о том, как много света приносит священное пение.
— Вот и не забывайте. Пойте. Минимум один раз в день. А лучше два, — госпожа Эстелита распахнула глаза и с надеждой посмотрела на Диару.
— Но могу ли я? После всего, что произошло…
— Разумеется. Ваша душа по-прежнему достойна небес, и каждая ваша песня будет, как новое перо для тех крыльев, что готовят для вас. А крылья у вас большие, пребольшие, и петь вам придется очень долго.
Закрыв лицо руками, женщина заплакала, и председатель дала знак увести ее. У самых дверей пациентка оглянулась и, улыбнувшись, пообещала:
— Я буду петь. Я буду петь каждый день. Для вас.
— Вы знаете, что с ней случилось? — председатель села на свое место, остальные, переглядываясь, последовали ее примеру.
— Да.
— Откуда?
— Госпожа Мелдок довольно о многом её расспросила. Для меня же ключевым стало название её деревни. «Белые Вершины» подверглись нападению Проклятых три года назад. Всех жителей, более ста человек, сделали донорами энергии. Думаю, не стоит объяснять, что это значит. Практически все после этого потеряли желание жить. Многие пытались покончить с собой после освобождения. Капитан, руководящий операцией по освобождению, прислушался к просьбе целителей и приказал разделить людей и направить их в разные госпитали. К нам тоже доставили нескольких.
— Кому из целителей вы помогали?
— Не целителю… Это был духовник. Он прибыл с группой целителей. Каждое утро наставник приходил в палату и пел песню Восхождения. Он говорил, что священные песни были даны для укрепления нашего духа и тела. А нападение Проклятых ослабило первое и второе. Песня и чистая магия укрепляли организм, и спустя пару недель пациенты приходили в себя. Переставали говорить о смерти.
— Вы работали с наставником Денисием? — поинтересовалась соседка председателя.
— Да.
— Ну-у, у меня больше нет вопросов, — хмыкнула она и, написав что-то на листе бумаги, протянула председателю.
— Э-э, — Диара покосилась на секретаря, что вернулась в зал, — а мне дадут бланк?
— Нет.
— Но…
— В этом нет необходимости, — председатель отвлеклась на пару минут, изучая заполненный бланк Шаи, и протянула его остальным. — У вас есть рекомендательные письма? — и, дождавшись синхронного кивка девушек, поинтересовалась, — Тогда почему не предоставили в положенном порядке?
— Я хотела поступить своими силами, — нахмурилась Дия.
— И я, — кивнула Шая.
— Рекомендательные письма несут более серьезный характер. Это военная академия, и человек, который дает вам письмо, также несет ответственность, направляя вас сюда. Письма не влияют на ваши знания. Они как гарант того, что вы достойны доверия империи. Ваши письма, пожалуйста.
Шая первой протянула свой конверт.
— Княгиня⁈ — воскликнула председатель, распечатав конверт.
— Да, она прибыла в наш монастырь и видела, как мы ухаживаем за детьми. Она сказала, что я способна на большее, и дала письмо.
— Принято. Госпожа Клерос?
Диара протянула письмо. На белоснежной поверхности размашисто было написано: «Рекомендация от магистра Оливера Тредина».
— Не верю! — возмутился целитель с острой бородкой. — Этот темный в жизни никому не давал рекомендации!
Председатель развернула конверт и решительно надломила печать.
— А может, не надо? — робко протянула Диара. Но ее уже не слушали. Конверт открыли, и в следующую минуту раздался взрыв.
Магистр Оливер Тредин был славен не только своим трудным характером, но и огромной любовью к розыгрышам. То, что от письма фонило его магией, Диара чувствовала всегда и подозревала, что это не только проявление личной подписи мага. И оказалась права. Когда печать надломили, все, что она успела сделать — это дернуть к себе Шаю и прикрыться универсальной защитой. И не зря. Всю приемную комиссию, включая секретаря, окутала темная дымка. Послышались искренние проклятья и кашель.
— Кто еще сомневается, что это от Тредина? — раздался саркастический вопрос соседки председателя.
Воздушная волна прошлась по залу и собрала весь дым в сферу в руках председателя. Спокойно оглядев замерших перед ней девушек и оставшись довольной, что они в порядке, повернула голову к членам комиссии.
— Тредин!! — громкий вопль разнесся по залу, и его эхо смешалось с громким старческим смехом. У всех мужчин из комиссии проявились свиные пятачки, а у женщин выросли бороды.
— Написал же. Большими буквами. Ха-ха-ха. Рекомендация. От магистра Оливера Тредина. Но нет. Ха-ха-ха. Тредин рекомендаций не дает. И что теперь? Только у студенток ума хватило защиту поставить. И это светила целительского искусства. Ха-ха.
Небольшой всполох магии, и в зале проявился сам виновник каверзы. Сколько времени магистр находился рядом, было сложно сказать, но сейчас он довольно скалился. Тыкая в приемную комиссию пальцем и хватаясь за бока, продолжал смеяться.
— Магистр! — с грустью и укором окликнула его Диара. Девушка уже по опыту знала, чем заканчиваются такие розыгрыши. С самим темным никто связываться не захочет. Крайней сделают ту, кто принес письмо. И, судя по покрасневшему пятаку профессора с некогда острой бородкой, до решающей казни осталось считанные секунды.