Оставалось только выудить пауков из обжитого за неделю места. И Диара вместе с Градовым придумали невероятную идею. Взяли одежду, пропитали ее белой кислотой и надели на кадета, которого, в свою очередь, оставили в изолированной комнате перед протезом. Человеческое тепло и любимое лакомство стали большим искушением, и пауки медленно, но верно покидали свой новый дом, чтобы съесть любимое лакомство и сплести новую паутину.
— Градов, — отмахнулся целитель. — Он артефактор. Привык работать с мертвыми металлами да деревяшками. У него, как у его парней, и капли эмпатии нет.
— Да причем тут это? Добровольцы помогают продвижению процесса, что в этом плохого? Эти идиоты даже никакой боли не испытывают.
— Но сидеть и ждать, когда на тебя переползут пауки, знаешь, не каждый выдержит… у меня пара помощниц в обморок грохнулась, когда первого доставили.
— Нервные у тебя помощницы. По мне, так эта куколка шелкопряда интересно смотрелась.
— И все же…
— Перестань, Бенджи. Сидеть на стуле и ждать, когда на тебя пауки переползут, не так плохо, в отличие от того, что они с Мелдок сделали.
Да. Всеми добровольцами по извлечению пауков из протеза стали кадеты, спровоцировавшие замирание дара у Шаи. Как вскоре выяснил магистр, сама Дия попросила Градова оставить их в Академии, и когда первого пациента доставили в лекарню, магистр осознал, какой урок Диара им преподнесла.
Белая кислота в сочетании со слюной паука временно парализовала тело человека и его магию. Пара часов, и человек полностью переставал чувствовать свой дар. Как выяснилось, это происходило из-за паутины. Она впитывала в себя магическую ауру оплетаемого объекта, и тот временно терял над ней контроль. Слушая хвалебные оды Громова, как Диара чувствует материалы и их свойства, получалось, девушка прекрасно понимала, к чему приведет такая помощь. И дала понять жадным до энергии кадетам, каково это остаться без нее совсем. Жестоко? Поучительно? Запомнится на всю жизнь? Как, впрочем, и всему персоналу лекарни.
Именно туда доставили «куколку шелкопряда» для удаления кокона. Когда его разрезали, чтобы освободить кадета, многочисленные пауки, обустроившие себе новый дом, бросились в рассыпную, напугав при этом помощниц. И пока в лекарне отлавливали пауков, магистр Певер сбежал к Тредину, переждать бурные эмоции персонала.
— Если бы Диара не нашла решение проблемы, — заметил Тредин, изучая задумчивое лицо друга, — ты бы сейчас не от персонала прятался, а бумаги в какой-нибудь монастырь оформлял, чтобы пристроить Мелдок. Сироту, которую просто опустошили из-за жадности. Скажу честно, я бы пауками не отделался. Я бы им…
— Я согласен. Такое следует наказывать, и, возможно, Диара права, устроив им такое. Но я-то за что пострадал? — целитель поставил опустевший бокал, наблюдая, как темный опять расплывается в улыбке. — Кстати, как там Макс поживает? — Тредин улыбаться перестал, молча налил настойки и выпил.
— Выгоню его! Домой! Пусть от матери на свою границу сбегает!
— С чего вдруг?
— Я его помощником взял, а он уже неделю на плацу пропадает. Зурб только вечером отмашку дает, что живой, спать уложили.
— Так, может, и хорошо? Диара рядом с ним ведь? Не этого ли ты хотел?
— У Диары нечеловеческая чувствительность магии. На заставе из-за этого были частые стычки. Она понимала, как надо делать, но ей мешали, потому что не по правилам. Я не против того, чтобы она гоняла Макса, но этот родственник помогает Зурбу гонять младшие классы, а вроде бы как, ко мне на работу нанимался.
— Так ты к Зурбу его ревнуешь? Завидуешь, что он смог мальчишку вдохновить на занятия?
— Если бы это был Зурб, слова бы не сказал. Но он явно перед Диарой выпендриться хочет и тренируется без нее, а вот это уже меня беспокоит.
— Ты так веришь Диаре… Не боишься провала?
— Я слежу за работой Диары еще с границы. Она никогда не подвергнет жизнь людей необдуманному риску. Меня больше беспокоит, что случись чего, эта девчонка на себя весь урон перетянет, спасая этих балбесов.
— Так, может, запретить эксперимент?
— В своем уме? Да тебя Зурб лично загрызет. У него такая уловка на соревнованиях появилась. А ты сам? Ты хоть понимаешь, что, если Дия добьется результатов, это же будет новый рывок в развитии дара и магии?
— Понимаю. Но, судя по количеству травм, просто это не происходит.
— Тебе напомнить? Все боевики — камикадзе. Диара всех своих добровольцев под контролем держит. Отслеживает их потоки и магические перепады. А вот травмы получают те, кто на них насмотрелся и пробует все сделать самостоятельно. Зурб уже дежурства по казармам на год вперед расписал, а эти недоучки все лезут с воплями: «Но у них же получается!», запускают заклинания и после попадают к тебе. Кстати, когда у твоего паренька пробуждение дара?
— Послезавтра. Уже все готово.
— Не хочешь доверить Диаре всю эту процедуру?
— Это все будет происходить под наблюдением курсантов. Диара будет ассистентом. Большего я при ее статусе позволить не могу.
— Понимаю. Зато после она за Макса возьмется.
— А там и с Шаей все решится.
В дверь тихо постучали. Магистры напряглись, но уже через секунду до мужчин донесся голос мастера-наставника.
— Магистр Тредин, мне очень нужно с вами поговорить, — удивленно переглянувшись с целителем, темный махнул рукой, и двери в кабинет открылись. — О, и, магистр Певер, здесь, — мастер вошел, теребя в руках конверт. — Значит, я удачно зашел.
— Что случилось? — целитель определённо уловил смятение в голосе мастера-наставника, а княжеская печать на конверте заставила напрячься.
— Судите сами, — Олирг протянул ему распечатанное письмо. — Но по мне, ничего хорошего.
Глава 47
Генерал Мелдок
«Ничего хорошего» — эти слова навязчиво крутились в голове и в тишине кабинета звучали особенно раздражающе.
— Я не понимаю, — наконец, не выдержал магистр Певер. — Какое он имеет право такое требовать? Я понимаю, что он генерал княжества, родственник светлейшего, но зачем такому человеку вмешиваться в жизнь сироты?
— Он ее отец, — помявшись, сообщил мастер-наставник.
— Двадцать лет назад, — кивнул Тредин, — был скандал с одной дамой, заявлявшей о своей беременности от генерала. Требовала с ним свадьбы, доказывая его отцовство. Князь замял это дело, прислушавшись к уговорам жены. Свадьбы так и не состоялось, но поговаривали, что родилась девочка. Так неужели это она?
— Да, — Олирг забрал письмо со стола темного магистра и пояснил. — Когда она пришла на занятия, меня удивил ее дар, да и фамилия оказалась приметная. Решив узнать, кто она, написал ее бывшей настоятельнице и получил довольно обширный ответ.
— Почему мне кажется, что ответ вас не порадовал? — уточнил магистр Певер.
— Информация оказалась полезной и все прояснила, но понимаете… Тут все сложно, и я после этого ответа категорически возражаю возвращать девушку в монастырь.
— Что она вам рассказала? — вопросил Тредин, поднимаясь и доставая третий бокал. Мастер сначала возмущенно вздернул брови, но, поразмыслив, махнул рукой, разрешая темному налить себе настойки.
— Вы правы. Двадцать лет назад именно мать Шаи стала той дамой, что устроила скандал. Надо сразу признать, женщина была с подпорченной репутацией и частенько утешала военных в своих апартаментах. Так что их связь не сильно-то людей удивила, молодой генерал был холост, горяч, красив. Но не в этом дело. Разбирая детали скандала, выяснили, что такая жизнь даме наскучила, и она решила удачно выйти замуж. А тут как раз подвернулся молодой преуспевающий кандидат. Князь замял скандал, когда ему доказали, что беременность была полностью инициативой дамы. Ей выплатили компенсацию, но генералу в прямом смысле запретили с ней брак, не желая пускать к княжескому двору такую особу.