— Это фигня, и ты это знаешь, — огрызнулась я. Не могла сдержаться, он правда меня разозлил, так что придется работать с тем, что есть. — Мама и папа в безопасности, я жива, Дэррок мертв. Ты никогда не уточнял, кому что делать или что именно случилось. Ты только требовал конечного результата. И твои условия я выполнила.
«Вайпер» покатился по улице, и я поняла, что завидую Бэрронсу. Я знала, как чувствуется жар отводной трубы, удовольствие от поворота ключа, жадная дрожь стальных мускулов, которые ждут следующей моей команды. Я вздохнула и уставилась в окно, глядя на скользящую за ним темноту.
Указаний Бэрронсу не требовалось. Он прекрасно знал, где я провела позапрошлую ночь. Он повернул направо, потом налево, двенадцать кварталов к востоку и семь к югу.
Город молчал, как и Бэрронс. Я чувствовала присутствие множества Фей, но их не было на улицах. Может, у них где–то собрание, на котором они обсуждают свои следующие шаги. Интересно, начались ли брожения среди Невидимых после смерти их лидера и освободителя или они решили встретиться и выбрать нового предводителя? И кто придет на смену Дэрроку? Один из Принцев Невидимых?
Пока что Дэррок был не самым худшим вариантом правителя Темного Двора. Он хотел сохранить наш мир, поскольку решил править им наряду с реальностью Фей. Ему нравились человеческие удовольствия, и он собирался продолжать их испытывать. Годы, проведенные среди людей, усилили его тягу к смертным женщинам и смертной роскоши, следовательно, он бы сохранил это в дальнейшем.
И не было никаких гарантий, что Фейри, пришедший ему на смену, будет чувствовать то же самое. И вряд ли лидер из расы Невидимых будет наделен хоть долей человеческих чувств.
Если власть захватит один из Принцев — Смерть или Чума, — не будет ни долговременных целей, ни сдержанности. Они будут пировать, пока не проглотят все до остатка. Нам на самом деле повезло, что Невидимыми управлял бывший Светлый. Я знала, из чего состоят Принцы: из пустоты, которая чернее и бездоннее ночного неба. Их аппетиты безграничны. Принцы ненасытны.
Я видела, что случилось на улице, где сошлись Видимые и Невидимые. Земля начала раскалываться. Если представители двух Дворов сойдутся в большом количестве, если они двинут друг на друга свои армии, они уничтожат наш мир.
Затем они смогут переместиться на другую планету, а мы — нет.
Человечество вымрет.
Я думала, что у меня не осталось ни обязательств, ни срочных дел. Остались. Чем дольше Книга на свободе, чем больше Фей сражается друг с другом, тем выше шанс полного уничтожения людей.
Интересно, понимает ли это Бэрронс? И не все ли ему равно? Похоже, он вполне может пережить любой апокалипсис, хоть ядерный, хоть фейрийский. Может, он просто соберет других бессмертных нашей планеты и отправится с ними в иные миры? Мне нужно знать его позицию.
— У нас серьезные проблемы, Бэрронс.
Он ударил по тормозам так резко, что я чуть не заработала сотрясение мозга от рывка вперед. Я полностью ушла в свои мысли и не заметила, что мы приехали.
— Эй, здесь смертные, — раздраженно сказала я, потирая шею. — Может, ты не помнишь, но… — Ай, что за… — Бэрронс!
Он выдернул меня из машины за руку, едва не вырвав ее из сустава.
Я даже не заметила, когда он оказался сбоку. А потом меня пронесло через тротуар и швырнуло о стену.
Бэрронс наклонился ко мне, зажав мои ноги своими и завершая захват руками.
Я уперлась ладонями в его грудь, чтобы не подпустить его к себе. Ребра Бэрронса вздымались и опадали, как кузнечные мехи. Его возбужденный член, упиравшийся мне в бедро, был твердым, как камень. И большим, еще больше, чем раньше. Слишком большим. Я услышала звук рвущейся ткани.
Я посмотрела Бэрронсу в лицо и чуть не ахнула. Его кожа была цвета черного дерева и с каждой секундой темнела. Он был выше, чем следовало бы, а в глазах появились красные искры. Бэрронс зарычал, блеснув клыками в лунном свете.
Он изменялся. Волосы становились длиннее, гуще. Он опустил голову, и его острые клыки царапнули мне ухо.
— Никогда. Больше. Не используйте. Секс. Как оружие. Против. Меня.
Его голос был гортанным. Он говорил невнятно из–за слишком больших для человеческого рта зубов, но я отлично его поняла.
Я пожала плечами.
— Не хрен тут плечами пожимать! — прорычал Бэрронс.
Его щека прижималась к моей, и я чувствовала, как его лицо меняется, становится шире. И снова послышался звук рвущейся одежды.