– Зачем ты призвала нас?
Персефона поморщилась от тона Аида – он был лишен эмоций, и она догадывалась почему. Он был обеспокоен так же, как и она, вероятно, он представил на этой кушетке ее саму, а не Гармонию, всю в синяках и крови.
Афродита выпрямилась и взглянула на Аида.
– Я призвала Персефону, а не тебя, – коротко ответила она и бросила на Гермеса гневный взгляд.
– Что? – ощетинился тот. – Ты же знаешь, что Аид не позволил бы мне привести ее сюда одну!
– Меня? – спросила Персефона, распахнув глаза от удивления. – Но для чего?
– Я хочу, чтобы ты занялась расследованием нападений на Адониса и Гармонию.
– Нет, – абсолютно спокойно ответил Аид.
Богиня смерила его свирепым взглядом.
– Ты просишь мою невесту перейти дорогу смертным, что напали на твою сестру. Как я могу на такое согласиться?
– Афродита попросила меня, а не тебя, – напомнила Персефона. Хотя слова Аида не были лишены смысла. Если на Адониса и Гармонию напали из-за их связи с богами, преступники, не колеблясь, попытаются навредить и ей просто потому, что ей предстояло выйти замуж за бога мертвых. – И все же почему я? Почему ты не попросишь о помощи Гелиоса?
– Гелиос придурок, – выругалась Афродита. – Он считает, что больше ничего не должен нам, потому что воевал за нас во время титаномахии. Я скорее совокуплюсь с его коровами, чем попрошу его о помощи. Нет, он не даст мне того, что мне нужно.
– А что тебе нужно? – спросила Персефона.
– Имена, Персефона, – ответила Афродита. – Мне нужны имена людей, что подняли руку на мою сестру.
Персефона заметила, что та не упомянула Адониса. И все же ее пронзил холодный ужас, когда она поняла, чего искала богиня – отмщения.
– Я не могу обещать тебе назвать имена, Афродита. Ты знаешь, что я не могу.
– Можешь. Но не станешь из-за него.
Она прищурила глаза, глядя на Аида.
– Ты не являешься богиней божественного возмездия, Афродита, – напомнил Аид.
– Тогда пообещай мне, что отправишь Немезиду исполнить мою месть.
– Я не дам такого обещания, – ровным голосом ответил Аид.
Их разговор зашел в тупик, – и тогда вмешался Гефест.
– Кто бы ни атаковал того смертного или Гармонию, у них был план, – сказал он. – Месть нападавшим не приведет ни к чему хорошему. Ты лишь непреднамеренно подтвердишь их правоту.
Афродита испепелила его взглядом, и в ее глазах сверкнула скорее обида, чем гнев.
– Если дело в этом, я вижу смысл в том, чтобы расследованием нападения на Гармонию занялась именно Персефона. Она подходит для этого лучше других – как смертная и журналистка. С учетом того, как она поносила богов, они могут даже решить, что ей можно доверять, или, по крайней мере, объяснят ей свои мотивы. В любом случае так мы сможем лучше понять нашего врага, составить план и перейти к действиям.
На этот раз пришел черед Аида бросить на него свирепый взгляд, но слова Гефеста обнадежили Персефону, и она повернулась к богу мертвых.
– Я не буду ничего делать, не поставив тебя в известность, – заверила она Аида. – И со мной рядом будет Зофи.
Аид смерил ее долгим взглядом. Он был напряжен, все в этой идее противоречило его взглядам, но потом бог все же ответил:
– Мы обсудим условия.
Персефона просияла – по крайней мере, он не сказал «нет».
Аид продолжил:
– Но сейчас тебе нужно отдохнуть.
Персефона почувствовала, как поднимается его магия, чтобы перенести их, и успела добавить, прежде чем они исчезли:
– Призови нас, когда Гармония очнется.
Появившись в подземном царстве, они оказались друг напротив друга. Молчание между ними затянулось, долгое время никто не произносил ни слова. Персефона знала – дело не в том, что им нечего сказать. Просто они оба опустошены. От вида Гармонии – одной из них, – избитой до полусмерти, на душе лежал тяжкий груз. Персефона не знала, что ей сделать – закричать, разрыдаться или рухнуть в изнеможении.
– Ты будешь сообщать мне о каждом предпринимаемом шаге, о каждой мелочи, что узнаешь об этом деле. Ты будешь переноситься на работу. Если по какой-то причине тебе нужно будет куда-то уйти, я должен знать. И ты всегда, повсюду будешь брать с собой Зофи, – произнося эти слова, он сократил расстояние между ними. – И, Персефона, если я скажу «нет»…
Он не закончил предложение, потому что в этом не было нужды. Она знала, что он имеет в виду.
Если он скажет «нет» – значит «нет». И Персефона знала – если она не подчинится, пути назад не будет. Так что она кивнула:
– Ладно.
Он выдохнул и положил ладонь ей на шею под затылком, прижавшись к ее лбу своим.
– Если с тобой что-нибудь случится…
– Аид, – прошептала она, обхватив его запястья. Ей хотелось посмотреть ему в глаза, но он не отпускал ее шею. И все же она продолжила: – Я здесь. Я в безопасности. Ты не позволишь, чтобы со мной что-то случилось.
– Но я уже позволил, – ответил он.
Даже без объяснений она поняла, что он говорит о Пирифое.
– Аид…
– Я не хочу это обсуждать. – Он отпустил ее, сделав шаг назад. Очевидно, он не хотел даже касаться ее. – Тебе нужно отдохнуть.
Пару мгновений она просто смотрела на него в странном молчании, повисшем между ними. Ей это не нравилось. Персефоне хотелось окликнуть его, но она не желала давить на бога. Он уже сказал, что не хочет говорить, и был прав – она устала.
Богиня ушла в ванную, где приняла душ. Ей необходимо было одиночество, тепло, бездумный шум воды, стучащей по кафелю. Она сосредотачивалась на этом, пока могла, отгоняя от себя мысли об Адонисе, Гармонии и Афродите.
Неужели прошло всего несколько часов с тех пор, как они вместе были на кухне? Занимались любовью на каждой поверхности. Она все еще ощущала пустоту, созданную внутри ее Аидом. За этот день он дважды брал ее и дважды останавливался, пусть даже и не по собственной воле. Ее тело ныло, нуждаясь в нем, хотя ей казалось эгоистичным просить о сексе с учетом событий сегодняшней ночи.
Кроме того, он ведь уже отверг ее – и ее слова, и ее тело.
Словно не хотел сегодня никакого ее присутствия.
И хотя Персефона понимала, что это не так, эта мысль причиняла ей боль, так что она сидела на полу в душе, прижав колени к груди, пока вода не стала холодной.
Поднявшись, она надела широкую рубашку и вернулась в спальню, где обнаружила Аида, сидящего перед камином – по-прежнему одетого.
Она нахмурилась:
– Ты не собираешься ложиться спать?
Бог обернулся и поставил свой бокал, а потом подошел к ней. Обхватив ее лицо ладонями, он сказал:
– Я скоро к тебе присоединюсь.
Несколько мгновений он смотрел на нее, а потом наклонился вперед. Она приоткрыла рот в ожидании поцелуя, вот только он прижался губами к ее лбу.
Ее охватила буря эмоций – в ней боролись разочарование и смущение. Что происходило в голове Аида? Что бы там ни было, у Персефоны появилось ощущение, будто он ее наказывает. Она уставилась на него, проглотив то, что хотела сказать, – обвинения, что хотела ему бросить, – и прошептала «доброй ночи», прежде чем забраться под холодные одеяла, слишком уставшая, чтобы долго размышлять об отстраненном поцелуе Аида, и погрузилась в глубокий сон.