Уйм застыл с поднятой рукой.
– Правда? – Спросил он минуту спустя.
– А знаете, где я нашёл могилу? Она находилась прямо рядом с домом девушки, у которой я жил. Ублюдки, которые напали на её усадьбу, искали, наверное, скрытые ценности, так как перекопали весь сад. И что случилось? Вот я смотрю, из одной из ям торчит кусок кости. Я начал копать, и что я обнаружил? Скелет!
– Откуда ты знаешь, что это Иоахим, а не какой-нибудь местный пастух? – Нахмурил брови Тур.
Как видно, он был подозрительным человеком, и не собирался верить на слово даже брату-инквизитору. Я счёл, что это очень невежливо с его стороны, однако не показал, как сильно я оскорблён.
– Симптомы оказались яркие и чёткие, – сказал я. – Прежде всего, сильный запах фиалок, который как благословенная аура окутал наши тела. – Я поднял глаза к небу, точнее, в данном случае к закопчённому потолку.
– Наши? – Поймал меня на слове Теодор.
– Моё и человека по имени Кнаге, чьё свидетельство о событиях вы можете получить в любое время.
– Что-то ещё, кроме запаха? – В вопросе Туре я не услышал насмешки, но был уверен, что она там есть.
– Свет, как будто скелет озаряли лучи полуденного солнца...
– Никаких голосов? – С серьёзной миной спросил меня на этот раз Игнатий Уйм.
– Только что-то типа мягкого шёпота, вопиющего: «Святой, святой, святой», который пропал вместе со светом и чудесным ароматом.
– Пропал, говоришь... Какая жалость, какая жалость... Нам было бы гораздо легче понять природу явления, если бы мы могли наблюдать его своими глазами.
– Да... – Теодор Тур забарабанил пальцами по столешнице. – Существуют ли какие-то материальные доказательства твоих слов, а не только воспоминания о шёпоте, запахе и свете? – В его голосе я по-прежнему не слышал иронии.
– Сам скелет. Источники говорят, что Иоахим был парнем хоть куда, если можно так сказать. Мужчиной выдающегося роста и широким в плечах. Останки, которые я нашёл, принадлежали именно кому-то подобному. И ещё одно: скелет прекрасно сохранился, как будто сами силы природы защищали останки святого от разрушения.
– Ну да, вот действительно значимое доказательство, – Серьёзно кивнул головой Теодор.
– Кроме того, я нашёл на пальце святого вот это! – Я положил кулак в центр стола, а затем открыл его, чтобы показать золотое кольцо с рубином. – В камне выгравирован щит, разделённый на четыре части, а это, как известно, герб Иоахима. А на кольце вы увидите надпись «Domini Canus», а мы знаем из многих сообщений, что Иоахим велел называть себя Псом Господним.
– Это кольцо отлично сохранилось для того, которое пролежало в земле несколько веков, – заметил Игнатий.
– Ещё одно свидетельство особой божественной опеки, не так ли? – Ответил я, пока мои коллеги внимательно рассматривали украшение.
Наконец Теодор положил кольцо на стол.
– Посмотрим, что скажут комиссии. Но это уже не наше дело.
Он имел в виду епископскую комиссию, инквизиторскую и, наконец, папскую, которые обязательно появятся, чтобы произвести проверку доказательств. Я также знал, что им понадобятся мои подписанные показания о том, как найти могилу святого, и я надеялся, что представитель одной из комиссий может обратиться в Кайзербад, чтобы услышать обо всём, что произошло, прямо из моих уст. Я смел предполагать, что через несколько лет останки будут официально признаны мощами святого Иоахима. Но, конечно, гораздо, гораздо раньше, окрестности Херцеля станут местом поклонения, расходящегося всё более широкими кругами. Так было всегда. Церковные власти могли ещё думать, советоваться и дискутировать, а люди уже всё решили и поклонялись мощам прежде, чем они были официально признаны. В Херцеле, вероятно, будет построена большая церковь с гробницей внутри, а в гробнице будет покоиться облачённый в пурпур скелет Маленького Ясика. Мог ли разбойник предположить, что его тело станет объектом поклонения? Тысячи паломников прибудут в Херцель и близлежащие деревни и будет так, как и мечтала Дорота: местным жителям больше не придётся грабить, точнее, они перенесут свои грабежи из лесов в гостиницы, таверны и корчмы, где они будут взимать заоблачно высокую плату с бедных путешественников. Херцель по крайней мере на какое-то время станет известным и богатым. Во всяком случае, богаче, чем был.
– Не наше дело? – удивился Игнатий. – Ведь...
Теодор махнул рукой.
– Мы можем верить в рассказ нашего уважаемого коллеги. – Он посмотрел на меня серьёзным взглядом. – Мы также можем думать, что он был обманут или увлечён энтузиазмом, вызванным страстной верой. – Он всё ещё смотрел так же серьёзно. – Но для меня очевидно одно: начинать инквизиторское расследование в подобной ситуации было бы крайне неуместно.