– Пока смерть не разлучит нас, – ответил я, поцеловав Дороту в губы. – Обними меня, – попросил я. – Поспи немного, отдохни, а потом мы вернёмся домой...
– Ты правда останешься со мной? – Она смотрела на меня глазами, полными надежды. – В моём доме? С моими друзьями?
– Правда, моя милая, – ответил я, поглаживая её по волосам. – И будем любить друг друга. Так сильно и так часто, что не пройдёт и нескольких лет, как в нашем доме будет играть стайка светловолосых детишек.
– Может, у них будут чёрные волосы... Как твои... Хм? Как думаешь?
– Я бы предпочёл, чтобы они были похожи на тебя, – ответил я.
Я обнял Дороту, осторожно, но нежно. Мне трудно было смириться с мыслью, что она умрёт, но мог сделать лишь одно: чтобы она умерла счастливой, уверенной, что всё плохое можно исправить. Чтобы она умерла в объятиях мужчины, которого любила (или которого, как ей казалось, любила). Чтобы она умерла спокойно, мечтая о счастливом будущем. О прекрасном новом доме, о детях, играющих в саду, и о человеке, который каждый день будет шептать ей на ухо, как сильно он её любит. Это я мог сделать. И убил её, когда она уснула в моих объятиях. Так быстро, что смерть не смогла стереть спокойную, мечтательную улыбку с её лица.
У меня не было лопаты, но я выломал крепкую извилистую ветку, которая при нужде могла сойти за что-то вроде мотыги. Я подозревал, что выкопать ей могилу в этой твёрдой земле будет непростой задачей, но хотя бы это я был обязан сделать для девушки, которую убил.
– Мордимер!
Голос безусловно принадлежал Дороте. Я повернулся, как будто меня ткнули ножом. Женская фигура стояла рядом с телом моей любовницы и была похожа на её иллюзию. Только когда я присмотрелся повнимательней, я заметил, что она была выше Дороты. Стройнее. Её волосы спадали, словно золотой плащ, прикрывая грудь и лоно. Когда я посмотрел на её ноги, я заметил, что стопы не касаются хвои. Она висела в воздухе. Может быть, на высоте всего двух пальцев, но всё же. Она была призраком? Видением?
– Я не призрак, инквизитор, – сказала она.
Читала ли она мысли или только, как многие демоны, обладала способностью прекрасно анализировать поведение человека?
– Я знаю твои мысли. Я знаю твоё прошлое. Я знаю всё, что ты сделал и подумал. Я знаю даже то, что ты забыл или вытеснил из памяти, – сказала она, и я видел, что её глаза полны печали. – И ещё одно: я не демон.
Я проглотил слюну, стиснул зубы и сделал несколько шагов в её сторону. Осторожно, чтобы она не сочла это за акт агрессии, я коснулся золотых волос. Настоящие. Мягкие, шелковистые пряди, которые засверкали в заходящем солнце, когда я выпустил их из пальцев. Значит, она не была призраком.
– Как я и говорила. – Она провела указательным пальцем по моей щеке. – Я не призрак, или, точнее, не то, что ты считаешь призраком, который суть эфирный остаток умершего смертного.
– Так что ты такое?
– Я бог, – ответила она просто и слегка улыбнулась.
– Бог, – повторил я и подумал, что у меня, должно быть, в этот момент не самая умная мина.
– Точнее, богиня, – добавила она. – Одна из тех, кого вы называете Старыми Богами. Я жила здесь всегда, Мордимер. С тех пор, как эти горы были просто холмистыми равнинами. Я присматривала за этой землёй и людьми, живущими на ней. До тех пор, пока не пришли вы, – в её голосе прозвучал гнев, – с ненавистью в сердце, с крестами, мечами и факелами в руках. Вы, последователи мстительного демона, кормящегося смертью и страхом...
– Ты говоришь о моём Боге, – резко прервал я её, поскольку, независимо от того, была она демоном или нет, я не собирался слушать, как она оскорбляет моего Господа.
– Я говорю о твоём Боге, – согласилась она. – Точнее, о том ужасном существе, которое ты называешь Богом, которое утопило мир в огне и крови и которое испытывает величайшее наслаждение, глядя на людские страдания.
Я не собирался ни объяснять ей принципы нашей веры, ни вступать в дискуссии. Она была демоном, и поэтому, исходя из самого определения этого слова, была лишена возможности обрести веру, а также получить благодать спасения. Попытка убедить её оказалась бы полностью лишена смысла. Инквизиторы обучены укрощать силы зла. Мы знаем молитвы, благочестивые формулы и святые символы, которые заставляют адских существ держаться от нас подальше. Опытный и хорошо подготовленный инквизитор в состоянии самостоятельно противостоять слабым демонам и благополучно пережить нападение их более сильных собратьев. Конечно, мы не можем противостоять самым могущественным представителям демонического рода, но такое противостояние и не так часто случается. Но мы, однако, знаем, что в поединке с демоном самым важным является вера. Вы можете знать сотни благочестивых формул, читать молитву за молитвой и окружить себя святыми реликвиями, но без веры они останутся только словами и предметами. Именно вера, чистая, непорочная и неодолимая, является фактором, который из двух сложенных палок делает крест, который наделяет силой реликвии и который даёт слову мощь святого шторма, разрушающего силу демонов. Вера – это наводнение, затапливающее адские огни. Это то, чему нас учат в преславной Академии Инквизиториума. Но также нас учат не вступать в битву с демоном, пока мы не узнаем точно тип и силу противника. Нас учат пытаться выиграть время, используя демонскую гордость, беззаботность и тщеславие, а не лезть в битву очертя голову. Короче говоря, мы должны вести себя как предусмотрительный вождь, посылающий разведчиков и вежливо разговаривающий с врагом, и в то же время расставляющий войска для боя. Нам также не рекомендовали гневить демона, а советовали заключить с ним своего рода компромисс. Гораздо более ценится инквизитор, который убьёт демона силой аргументов и заставит его мирно вернуться в иномирье, чем такой, который изгонит адское существо, ранив его, покалечив и разъярив. Ибо каждый или почти каждый демон когда-нибудь снова вернётся в наш мир (мы, к сожалению, не знаем, как их уничтожить, а только способы изгнания). И мы предпочитаем, чтобы он возвращался не разозлённым до предела и не жаждал мести как жестокому инквизитору, так и всему роду людскому.