Надо учесть, что не все демоны отличаются неистовой ненавистью к человеку. Некоторые приходят к нам с той же целью, с которой мы бываем на театральных спектаклях: смотреть и развлекаться, выпить в одном баре с актёрами и поразвлечься с актрисами. Но даже относительно мягким демонам нельзя дать себя обмануть, потому что у них нет того, что мы разумеем под понятием «человеческие чувства». Демон не будет «жалеть», если он оторвёт голову девке, с которой совокупляется. Это может не доставить ему удовольствия, он может счесть это глупым (девушка с оторванной головой уже недолго сможет оставаться партнёром в спальне, и то, скорее, пассивным), вредным или даже опасным (поскольку может вызвать реакцию инквизиторов), но не будет жалеть, что бессмысленно лишил жизни человека. Так же, как демон, которому понравится пылающий в камине уголёк, без малейших колебаний прикажет своему человеческому слуге вынуть этот уголёк голыми руками, не из желания причинить ему боль, а в очевидном убеждении, что так и должна быть устроена жизнь. Честно говоря, большая часть адских существ сильно напоминала нашу аристократию, особенно в той вере, что они – пуп земли, каждый каприз которого необходимо исполнять. Но, конечно, кроме обычных, слабых демонов существовали также создания поистине дьявольские, обожающие причинять изощрённые страдания душам и телам и обожающие создавать многоуровневые интриги, развязка которых доставляла им наибольшее удовольствие тогда, когда жертва сама приводила к мучительной гибели себя и своих близких. Иногда в нашем мире появлялись также существа относительно мощные, но в этой мощи весьма примитивные, которые любили что-то поджечь, что-то разбить молнией, вызвать ураган или шторм. Они действовали не изяществом, а только старались в кратчайшие сроки нанести как можно больше разрушений. Поскольку их было легко найти, время их пребывания в нашей Вселенной оказывалось относительно коротким и продолжалось примерно столько же, сколько у обученных инквизиторов занимал путь, ведущий к месту катаклизма.
– Меня не интересует, что ты думаешь о моей вере и о моём Боге, – сказал я. – Однако я хотел бы получить ответ на вопрос: с какой целью ты появилась? Почему ты со мной разговариваешь? Чего ты от меня хочешь? Убить меня?
Она кивнула головой, словно мои слова подтверждали её до сих пор не высказанные мысли.
– Убить, – повторила она и вздохнула. – Как легко убить, Мордимер. И как трудно заботиться о тех, кто жив. Вы умеете убивать, это правда, но я не собираюсь вам подражать. Я могу уничтожить тебя одним движением... – она приостановилась на секунду, словно подыскивая слово, – брови, – закончила она, улыбнувшись. – Но разве это что-то изменит? Может ли твоя смерть вернуть мёртвых, восстановить сожжённые дома и уничтожить зёрна соседского гнева, которые были посеяны на этой земле? Ведь мы оба знаем, что это не так. Так зачем мне тебя убивать? Тем более, что я не нахожу в тебе столько вины, чтобы лишать тебя жизни.
Что ж, не буду скрывать, мне понравился ход рассуждений демоницы, особенно в отрывках, говорящих об отсутствии моей вины, и о том, что я буду продолжать наслаждаться жизнью. Впрочем, «наслаждаться», возможно, в моём возрасте было слишком громким словом, в разговорном его понимании, ибо мои радости в основном заключались в умерщвлении плоти и горячей молитве. Демоница усмехнулась.