-Вам уже стало лучше, господин Лекруж? - вежливо поинтересовалась Гретхен, не испытывая от этого визита ничего, кроме досады.
- Я снова чувствую себя полным сил и желаний. Сударыня, простите мне эту небольшую мистификацию. Я прибег к ней от отчаяния, поскольку не видел иной возможности остаться с вами наедине. - Гретхен вопросительно-недоуменно приподняла бровь. - Я давно и безуспешно пытаюсь найти возможность поговорить с вами, госпожа баронесса. Так не судите меня строго за обман вашего супруга.
- Сударь, поскольку вы все-таки изыскали такую возможность, - говорите, о чем собирались. К чему эти предисловия?
-Вы правы... Но моя нерешительность от чувств, меня обуревающих... Я никогда еще не был так робок... так растерян... Баронесса! С самого первого визита сюда мною руководило одно лишь желание - видеть вас! И чем дальше, тем желание мое необоримей. Спасите меня! Скажите, что я не погибну от неразделенной любви!
- Надеюсь, что не погибнете, - не особо тщательно скрывая усмешку в глазах, проговорила Гретхен. - Это заболевание не смертельно и быстро чахнет, если его не питать.
- Вы смеетесь надо мной, дивное создание! О, как я жажду пролить на вас свет моей любви! Я одарю вас своей нежностью и буду безумно счастлив этим. Баронесса, будьте же милосердны!
- В чем, по-вашему, должно заключаться мое милосердие?
- Придите в мои объятия! Пламя желания испепеляет меня и только в ваших силах погасить его!
Гретхен взяла со стола стакан, наполненный водой, и выплеснула его содержимое на Лекружа.
- А может быть, и этого будет достаточно? Что там с вашим пламенем, сударь?
Опешив, Лекруж смотрел на нее. От неожиданности он растерял все свое красноречие. Гретхен встала.
- Сударь, я уверена, что вы найдете способ побыстрее уехать отсюда и не вызвать никаких подозрений со стороны моего супруга. Я не нахожу ничего привлекательного в вашем предложении стать вашей любовницей. И если вы захотите повторить его, барону Ланнигану станет известно об этом.
- Вы огорчили меня, - в глазах Лекружа блеснуло нечто жесткое и холодное, как лунный блик на стальном клинке. Но в следующее мгновение он улыбнулся: - Я сделаю, как вы велите. Но... как знать, госпожа баронесса, как знать... Приходят другие времена и приносят свои перемены. Не забывайте о моем существовании, маленькая прелестная гордячка.
Он уехал из замка на следующий день и после этого надолго исчез. Потом изредка появлялся опять, но ее отстранение и холодный взгляд удерживали его на расстоянии. В последние свои визиты Лекруж убедился, что Гретхен тяжело больна. То был период, когда жуткая депрессия и непрекращающиеся головные боли ввергали ее в такое состояние, что она выпадала из действительности, никого не узнавала, лихорадочно и беспрерывно бормотала что-то невразумительное. Один-два раза Грег Лекруж с позволения барона заходил к Гретхен попроведывать ее. И будь Гретхен в лучшем состоянии, она бы увидела искреннюю жалость в глазах Лекружа. Только о чем? Жалел ли он молодую женщину и сострадал ей? Или жалость его относилась к тому, что красота погибает, так ему и не доставшись?
Глава четырнадцатая
рассказывает о новом побеге и о коварном враге,
нападающем внезапно
Злая ирония судьбы заключалась в том, что именно этот человек и оказался теперь на ее пути. Когда Гретхен думала о возможности нежелательных встреч, у нее и мысли о Греге Лекруже не мелькнуло - случай все же не мог быть так жесток. Но в действительности оказалось, - мог.
Теперь, когда Лекруж ушел, опять оставив ее на попечение сторожа, Гретхен тщетно пыталась собраться с мыслями - здравый смысл совершенно покинул ее. Растерянность, страх, тревога за Ларта, состояние безысходности лишали ее возможности хоть сколько-нибудь сориентироваться в ситуации. Гретхен шагнула к окну, но не сделала и двух шагов, как почувствовала бесцеремонную хватку на своем локте.
- Куда это вы, милочка? Решили, что вы - птичка, и можете выпорхнуть из окна?
Гретхен почувствовала, как его рука обвивает ее талию и прижимает к большому, дурно пахнущему телу.
Она рванулась - так лань сломя голову шарахается от угаданной западни.
- Да-да, сядьте-ка там, крошка, - снисходительно усмехнулся мужчина. А не захотите быть умницей - Грег простит, если слегка вас помну, - он широко склабился.
Мимо двери кто-то протопал, и он на всякий случай вернулся на свой сторожевой пост.
Гретхен с трудом воспринимала его слова. У нее дрожали руки и ноги. Она вовсе не собиралась выброситься в окно - сейчас она не была способна на какой-либо расчет или осмысленное действие. Гретхен пошла к окну потому, что задыхалась, и инстинктивно потянулась вдохнуть свежего ночного воздуха, втекающего через разбитое стекло. Теперь она снова села в кресло, - ноги не держали ее. В потемневших глазах росло болезненное изумление - как? почему это происходит с ней? это неправда! ничего этого происходить не может! надо только что-то сделать, и все мгновенно прекратится, окажется видением, обманом!..
В тишине послышался странный хрип - Гретхен испуганно вскинула голову и окаменела - ее надсмотрщик сползал на пол, царапая стену ногтями, в горле его торчал нож. Ей показалось, что уже бесконечно долго она смотрит в лицо, обезображенное ужасной печатью боли и смерти. Ледяной ужас переполнял ее, захлестывал разум и был длинной в вечность... Но на самом деле уже в следующую секунду Гретхен вздрогнула всем телом от треска оконной рамы, показавшегося оглушительным. И еще целую секунду она не верила, что и вправду видит за окном Ларта. Он висел, цепляясь руками за карниз. От удара ногой рама треснула, но не вывалилась. Гретхен не помнила, как оказалась у окна, с лихорадочной поспешностью распахнула створки. Ларт сильно качнулся на руках и впрыгнул в комнату. Гретхен обеими руками вцепилась в его рубашку, не веря, что он жив, свободен, что он опять рядом. Не говоря ни слова, лишь вздрагивая всем телом, она уткнулась ему в грудь. Он обнял ее за плечи, на короткое время прижал к себе. Потом негромко сказал:
- Идемте.
Теперь они прошли сквозь сонный город так, будто во всем городке только они одни и были. Потом Гретхен пряталась на крохотной прогалине в гуще темных кустов. Собаку Ларт оставил с ней и исчез в темноте. Гретхен вцепилась в Урса, обняв его за шею. Она выполняла все, что говорил ей Ларт, но с трудом осознавала, что и зачем он делает. Ее колотила нервная дрожь, сознание пребывало в каком-то оцепенении.
Близость собаки, этого бескорыстного, надежного существа давала Гретхен опору, так необходимую ей сейчас, когда всякая уверенность в доброте будущего покинула ее. Она прижималась щекой к теплой атласной шерсти. Гретхен уже знала, что освобождением своим они обязаны четвероногому другу, и что-то бессвязно и беззвучно шептала ему, пытаясь выразить свои чувства.
Урс проник в дом только ему известным способом, - в том, что он обладает поразительной смекалкой, Гретхен уже давно убедилась. Беззвучной черной тенью передвигался он по дому, отыскивая запах хозяина. Людей в доме было не так много, что облегчило Урсу его задачу, к тому же большинство было рядом с умирающим Базеном. А потом пес услышал тихий свист - Ларт был уверен, что собака окажется где-то поблизости, и время от времени чуть слышно подавал ему знак. Дальше было совсем просто. Ларта заперли в чулане, превращенном в темницу, в которой едва можно было повернуться. Никакому силачу не под силу было бы выбить толстую окованную железными полосами дверь, поэтому снаружи к двери никого не приставили. И было у этой двери еще одно уязвимое место - щеколда запиралась железным штырем, Урс не очень долго возился с ним.