– А меня куда-нибудь пристроишь? Я бы хоть сейчас собрала манатки, всё побросала и рванула с тобой! Может вдвоём будем хату снимать – так дешевле… А?
Если бы Юля открыла тайну, что главным источником её заработка являются смердящие мертвецы, если б она шепнула, что в съёмной квартире завёлся домовой с неясными намерениями, умоляла бы она тогда?
Девочки разошлись по домам – Юля показалась им странной, неразговорчивой… Могла бы посодействовать лучшим подругам… Город плохо на неё повлиял. Рядом с ней осталась одна мама.
– Не хотела я тебя отпускать, да разве ты кого слушала…
– Мам, не надо! Опять одно и то же!
– Не прислушиваешься к тому, что я говорю!
Мама утихла, присела напротив, внимательно наблюдая за дочерью, заговорила без лишних эмоций:
– Девочки твои в восторге, охают и ахают, а я не слепая, я всё вижу! Думаешь, я не понимаю каким трудом заработаны обновы твои? Разве нормальным честным трудом можно заработать в столь короткий срок? Да ещё квартиру оплачиваешь… Последний раз я отправляла тебе денег два месяца назад, думала, моя Юля там теперь концы с концами еле сводит… А она приехала, вся сияет! – Мама резко встала и начала убирать со стола, затем отбросила всё и присела рядом. – Дочка, пока не влипла по самые уши, признайся: куда тебя занесло, во что ты ввязалась? Может тебе вернуться домой?
Юлю передёрнуло. Лучше я буду жить в той ужасной квартире с полтергейстом, подумала она, лучше трупам ресницы наклеивать, но только не обратно в посёлок, только не это болото, только не вечная тоска! В тот день, когда ей предложили работать в похоронном бюро, она обмолвилась про строящийся лыжный комплекс больше для понта – никто его строить не собирается, заморозили давно строительство. А больше в этой дыре никаких перспектив не было и не будет.
Для мамы она сочинила легенду, якобы разрывается на три салона, практически без выходных, с утра и до вечера, за это получает три зарплаты. Мама, конечно, выразила недовольство, но успокоилась по поводу самых страшных своих фантазий.
Утром снова пошёл снег – Юля наблюдала за ним из окна, её окружали стены родной комнаты, в которой она росла. На стенах висели постеры и фотографии, до боли знакомые, но напоминающие о старом времени, текущем в одной поре.
Ничего, я справлюсь, подумала Юля. Первый этап пройден – я вырвалась отсюда, теперь пришло время борьбы за укрепление позиций. Наставница всё чаще стала отлынивать от подработки в ритуальной конторе – место может утвердиться за Юлей, а там глядишь… подзаработает, решит квартирный вопрос, затем собственный салон откроет… Если пожелает, бросит к чертям собачьим этих покойников! А лучше, поставит на своё место нового человека на процент. Во я разошлась, подумала она и начала умываться.
Вид из окна автобуса был унылым: придорожная грязь, облысевшие посадки, убогие домишки… И тут кардинальная смена при въезде в оживлённую часть города: зеркальные постройки, разноцветные огни – в город она прибыла к вечеру.
На подходе к дому Юля остановилась, чтобы рассмотреть свои окна, которые не горели, двинулась дальше. Войдя в квартиру, она зажгла повсюду свет. Всё-таки прошлые события явились плодом больного воображения, убедила она себя и приступила к разборке баррикад. Маленький телевизор, привезённый из дома, транслировал молодёжный сериал – Юля улыбалась. Всё-таки лафа без хозяйки – та ложилась рано и к этому часу уже выносила бы мозг, чтобы постоялица выключила его, а передачи были крайне увлекательны.
Следующий день оказался расписан в таком объёме: одна живая клиентка, один покойник. Живая, участница международной конференции, пребывала в восторге от всего, что сегодня происходило в её жизни, благодаря этому визажистка зарядилась от неё позитивом. На радостной волне она и отправилась в ритуальную контору.
В последнее время администраторы не ставили Юлю в известность с кем сегодня придётся работать, поэтому она решительно прошла прямо в зал со своим чемоданчиком. Нервишки дрогнули, когда она увидела в гробу девочку лет тринадцати с повреждениями на лице. За спиной уже никого не было, кого бы она могла расспросить, а может вместе посочувствовать родственникам. Юля принялась за дело.
Пальцы с трепетом прикасались к столь юному телу. Совсем ещё ребёнок, думала она. Мимоходом девушка бросила взгляд на сложенные кисти, но там было пусто. Кажется, история с письмами завершилась – Ольга Николаевна нашла виновных и устроила нагоняй. Разобралась с шутниками тайно. Вряд ли она сознается, кто оказался тем шутником, чтобы с Юлиной стороны не возникло ответных действий.
Когда стемнело Юля возвращалась из магазина. Сначала быстрым шагом она промчалась к подъезду, но что-то заставило её отойти на несколько шагов назад и поднять глаза на свои окна. Окно маленькой спальни тускло горело – так оно светится, когда в коридоре зажжён свет, но для того, чтобы с улицы виднелся свет, дверь комнаты должна быть нараспашку. Юля не могла её оставить открытой так же, как люди не оставляют открытыми двери собственной квартиры – комната была её маленькой отдельной квартиркой.