Ощущение, полученное в результате перемещения обратно, напоминало рассказы людей, переживших клиническую смерть: возвращение в тело они восприняли в негативном формате, оно сопровождалось чувством холода и сырости.
В её квартире горел оставленный свет, но зимнее солнце ещё не взошло, и часы показывали половину седьмого. В память о путешествии осталось платье со всеми аксессуарами – она убрала их в шкаф.
Бутерброды с сыром и колбасой ей не лезли в рот, раздражало всё, особенно хозяйкин коврик, разостланный от кухни до входной двери – когда-то он был малиновым с зелёным, но теперь до безобразия посерел. Его хотелось собрать и вышвырнуть вон, так как он содержал столько ничем не выстирываемой грязи, что ему место было на свалке. Юля постояла перед зеркалом, прежде, чем начать одевать сапоги. Где оно – то счастливое лицо, что мелькало в сияющих зеркалах необыкновенного замка? На неё смотрела обычная грустная девушка, которую дожидаются мертвецы и повседневные заботы.
Целый день ей названивал Лёша, присылал сообщения – сначала с вопросом: почему она не берёт, затем всерьёз обеспокоенные. На звонки с незнакомых номеров она также не отвечала. Что касалось живых клиентов, она решила оставить самых любимых и постоянных, отметя всех остальных после свинского проникновения к ней в дом матери-шпионки, забравшейся в душу подобно червю. У Юли хватало работы в похоронном бюро, которая приносила хороший доход. Часть денег откладывалась – она найдёт им правильное применение.
Следующие два дня Лёша набирал опять, уже не отправляя сообщений, а надеясь на разговор, и Юля не выдержала… Она сочла несправедливым держать его в неведении, парень имел полное право знать, что всё-таки происходит.
– Сейчас я расскажу тебе всю правду, – начала она, не дослушав возмущений по поводу очередного её молчания. – Ты должен знать. Ты должен знать, куда исчезают девушки, с которыми ты встречаешься. – Она вобрала в себя полные лёгкие. – Ко мне приходила твоя мама под видом клиентки. Приходила домой, в квартиру, которую я снимаю. Похвалила мою работу – это было приятно, но затем высказала мне всё… Что я бесприданница из деревни, что моя мама, много лет отработавшая директором дома культуры, и ушедшая оттуда по состоянию здоровья, видите ли какая-то гардеробщица, что живу я в какой-то холупе – ну холупа, допустим, не моя… И что я не достойна её горячо любимого сына Алёшеньки.
Молодой человек, потрясённый услышанным, хотел возразить. Его удивило мамино вмешательство в личную жизнь взрослого сына, сформировавшегося человека. Первым делом он попытался донести до Юли, что не собирается идти у своей матери на поводу. И тогда… облитая грязью визажистка решила воспользоваться последним приёмом, чтобы закрыть эту тему раз и навсегда.
– Ты не думай, будто я пытаюсь очернить твою маму, а себя выставить белой и пушистой… Я хочу рассказать тебе кое-что о себе, и после этого ты сам не захочешь со мной встречаться.
Парень был заинтригован.
Дальше Юля поведала, что её работа в основном заключается в наложении грима покойникам: молодым и старым, мужчинам и женщинам… Затем она рассказала, каким способом пыталась спихнуть ещё не родившегося ребёнка, закончив всё это рассуждением:
– А знаешь, твоя мама права… Вам не нужна такая, как я: с мутным прошлым и странным настоящим. Я тебя не достойна. – Юля твёрдой рукой нажала «завершить».
Что удивительно, ей стало настолько легко, будто она сбросила с плеч огромный камень, который ей приходилось таскать, а ночью лежать придавленной им. Ей стало безразлично, если семья Алексея где-либо воспользуется открывшейся информацией… Юля такая, какая есть, и да – у неё есть прошлое.
Жизнь потекла в ровном русле: девушка гримировала своих мертвецов, делала макияжи постоянным клиенткам, а по вечерам готовила ужин из купленных деликатесов, пытаясь повторить те блюда, что волшебным образом появлялись благодаря стараниям Феликса на её столе. Ещё она ждала его, застрявшего в своём необычном мире уже на месяц и неделю.
Так продолжалось, пока она возле своего подъезда не наткнулась на уже знакомую ей даму с лисичкиными глазками. Мама Лёши вызвала в ней прилив неприятных воспоминаний, когда Юля жила в постоянной тревоге. Было понятно, что ждала она именно её.
– Мы можем с вами поговорить, Юля?
Девушка отреагировала наигранным удивлением, показывающим: всё уже сказано давно, о чём нам с вами разговаривать? Но она сдержала себя и согласилась выслушать. Яркое мартовское солнце слепило глаза, где-то поблизости гремела техника, выполняющая работы, горожане высыпали на улицу в хорошем настроении и сновали повсюду – всё это как-то не вязалось с драматическим выражением на лице у несостоявшейся свекрови. Видимо она караулила Юлю не впервые, так как недавно сосед, взломщик замков, говорил, как какая-то дама прошла вместе с ним в подъезд и остановилась возле Юлиной квартиры – девушка не стала придавать этому значения, думая, что по квартирам кто только не шастает: с рекламой, с заманиванием в секту, да много кто.