***
— Боже, это было… — Блэк рухнул на спину, запыхавшийся и потный, волосы спутались в пучке.
— Невероятно… — протянул Римус, все его тело дрожало от удовольствия.
С Сириусом Блэком ему никогда не было достаточно одного раза. К тому времени, как секс заканчивался, все тело начинало изнывать от повторного возбуждения, от одного вида липкого пресса Бродяги, его полных красных губ, волос, собранных в беспорядочный пучок. Римус искренне не понимал, как ему могло так повезти.
— Может, нам вернуться на вечеринку? — Сириус посмотрел на него возбужденными глазами, зрачки расширились от удовольствия.
— Все уже пьяные в стельку, какой смысл?
— Чтобы напился я, — Сириус усмехнулся, как будто это было очевидно.
Тонкие пальцы брюнета нашли его грудь, провели линию по тонкому шраму, и Люпин жадно втянул лёгкими воздух. Боже, Сириус все-таки не врал на четвёртом курсе. Когда обещал любить каждую линию на его теле, каждый шрам.
Пухлые губы вывели дорожку из поцелуев на рёбрах Лунатика, нашли начало ранения и нежно вывели языком линию.
Из гостиной доносилась громкая музыка. Джеймс организовал вечеринку по случаю возвращения домой. И поскольку это был их последний год, внизу было так много людей, алкоголя и шума, что Римус просто не мог его вытерпеть. Сириус выглядел так горячо в своей шелковой черной рубашке, которую Люпин подобрал для него в маггловском Лондоне. Брюнет танцевал на столе, слегка пьяный, и подпевал «Богемскую рапсодию» во всю силу горла. Римус не мог в такие моменты находиться рядом со своим парнем, в штанах становилось слишком тесно. Поэтому он схватил Блэка за руку и прижал к стене, пока оба не оказались здесь, задыхающиеся, на мокрых простынях.
— Пойдем, мой лунный лучик, — Сириус нежно чмокнул его влажными губами и выпутался из покрывала.
Они вернулись на вечеринку, чересчур раскрасневшиеся и довольные. Лили понимающе подмигнула Римусу, и его уши залились бордовой краской.
— Дамы и господа! — Джеймс потребовал всеобщего внимания, и чуть не рухнул со стола. — Упс… И те, кто не считает себя никаким полом! Честно говоря, мне все равно. Рад за вас! А теперь слушайте внимательно! — Поттер постучал вилкой по стеклянному бокалу, и все вокруг перестали шептаться.
Их друг был уже пьян настолько, что не мог сосредоточить ни на чем взгляд. В темных брюках и расстегнутой рубашке. Красивый загорелый пресс был выставлен на всеобщее обозрение.
— Это последняя вечеринка по случаю возвращения, организованная мародерами!
Все зааплодировали так громко, что Римус чуть не оглох.
— Вперед, Сохатый! — закричал Сириус и подобрал чьи-то трусы с пола, бросив их в сторону Джеймса.
— Что это, блять, такое? — Джеймс поморщился и выбросил трусы со своей «сцены».
— Спецэффекты, — Бродяга пожал плечами.
Эти двое действительно были идиотами.
— Простите моего глупого друга, — прижал руку к сердцу Поттер и снова чуть не упал. — Мы все собрались здесь, потому что вечеринки – это весело, верно? — все вновь зааплодировали. — Жить, танцевать с друзьями, петь, пить дешевое пиво – вот что действительно важно. Не вся та чушь, которой нас учат о чистоте крови. Кому какое дело до вашей фамилии?
— Факт! — Сириус подпрыгнул так высоко, что Римусу пришлось обхватить его за талию и удержать от падения.
— Да, Блэк, к черту их всех! К черту эту глупую чушь о превосходстве крови! Тебе не насрать на неё? — Джеймс посмотрел на незнакомую девочку. Она застенчиво улыбнулась и отрицательно покачала головой. — Тебе не насрать? — лохматый пьяно перевёл взгляд на высокого рыжего парня.
— К черту чистокровных! — ответил тот.
— Да! — закричал Джеймс, но потом остановился и икнул. — Ну, не к черту чистокровных… Я чистокровный! Давайте просто скажем… Пошла в задницу сегрегация! — Римус был искренне удивлён, что пьяный Джеймс смог выговорить это слово. — Я имею в виду вот что… Волдеморт и его последователи… Они ни хрена не знают о реальном мире.
Вдруг в гостиной стало чересчур тихо. Воздух наполнился страхом и печалью.
— Да, грядут темные времена, — голос Джеймса потерял прежнюю веселость, но он решительно вздёрнул подбородок. — Но это не значит, что вокруг вас нет света. Оглянитесь, Мерлин! Все эти люди, вот они, блять, и имеют значение. Равенство имеет значение. Любовь, дружба… Волдеморт ничего об этом не знает, и мне искренне, так чертовски жаль его, — Поттер опустил голову и драматично поморщился. — Я лучше умру, чем стану таким, как он. Я лучше умру за того придурка, что бросил в меня трусы минуту назад, потому что это, черт возьми, имеет значение!
У Римуса защемило сердце, как только он посмотрел на Сириуса. На лице брюнета сияла широкая гордая улыбка, и он смотрел на Сохатого с любовью и слезами на глазах.
— И ты, Питер, и ты, Римус… Вы, ребята… Вы есть единственное, что имеет смысл. Мы станем героями!
Римус усмехнулся и поднял кружку сливочного пива в знак согласия.
— Лили Эванс, — взгляд Джеймса вдруг стал нежным, и он посмотрел на рыжую девушку. Она глядела на него с такой заботой и таким восхищением, что Люпин даже удивился. — Я бы тоже умер за тебя, ты ведь знаешь? Даже если ты не ответишь на мои чувства. А знаешь почему? Волдеморт может подумать, что магглорожденные слабые или бесполезные, но… Ты – весь мой свет в этом мире. Ты – то, ради чего люди живут и умирают. Лучший человек, который…
Джеймс не успел закончить фразу, потому что в следующем мгновение Лили Эванс забралась на стол и бросилась в объятия Поттера. Она поцеловала его так страстно и так глубоко, что Джеймс смог лишь испуганно распахнуть глаза. Вся комната взорвалась аплодисментами. И Сириус был так искренне рад за своего друга, он кричал и свистел так громко, что Римус не мог перестать смеяться.
Луни держал счастливого Бродягу в руках, и они дрожали от восторга, как будто это был самый счастливый, самый долгожданный момент в их жизни. Питер даже включил «We are the Champions» и запустил волшебный фейерверк. Поцелуй был долгим, отчаянным и, вероятно, самым лучшим в жизни Сохатого.
Так и началась история любви Лили и Джеймса Поттеров. И она не могла быть более великой.
***
В начале октября было что-то особенное, то, что согревало сердце Римуса. Мягкий прохладный осенний ветерок, солнечный свет, проникающий сквозь трещинки золотистых листьев, шерстяные шарфы, обернутые вокруг шей, и цветы, запутавшиеся в длинных волосах Сириуса.
В одно из таких мгновений они лежали под деревом. Голова Блэка у Римуса на коленях, а на губах обоих сонливые улыбки. Лунатик нежно водил пальцами по шелковистым черным волосам и заплетал георгины в тоненькие косички. Рисовал узоры на острых, завораживающих скулах.
— Ты пялишься, — прошептал Сириус, все еще не открывая глаз. Солнечный свет целовал его губы и веки.
Лунатик всегда знал, что его друг вырастет непозволительно красивым. Но, когда он влюблялся в Бродягу на втором курсе, Рем даже и представить не мог, насколько ему повезёт.
— Ты ангел, — тихо произнёс он, нежно поцеловав Сириуса в кончик носа.
— Что? — Блэк приоткрыл глаза и широко улыбнулся. — Не заноза в заднице, не отвратительная вонючая псина и даже не придурок? — он драматично ахнул и привстал, чтобы заглянуть в ореховые глаза.
— Нет, — прошептал Римус, затаив дыхание.
И они уставились друг на друга с искренним обожанием. Словно вновь влюбляясь.
— Боже, эти дети повсюду! — голос Питера разрушил гармонию тишины. — Когда мы стали такими взрослыми?
Пухлый парень упал на траву рядом с Римусом, и их нежный момент с парнем был утерян.
— Да ладно тебе, дети милые, — Джеймс поспешил за другом и рухнул на землю, закинув упаковку сэндвичей на живот Сириуса. — Один из них только что попросил у меня совет для пранка.
— Фу, взрослеть — отстой, — Блэк сморщил носик, и Лунатик осторожно воткнул ему в волосы еще один цветок. Они вместе облокотились на кору дерева.
— Ты просто хочешь ребёнка от Эванс, — раздраженно продолжал Питер.