Она была построена давным-давно, но поддерживается, как и любое здание в Скалистой местности, даже если они не используются. Сейчас хижин больше, чем нам нужно, но, возможно… мы наполним их еще раз. Я бросаю взгляд на Каоса.
Общинная хижина — основа нашего племени. Здесь происходят праздники и трапезы, важные беседы, и именно здесь собираются старейшины и встречаются посланцы и путешественники из других племен. Она круглая, с несколькими комнатами, ответвляющимися от большой средней, где хранятся продукты, медицинские принадлежности и гостевые койки. Когда-то она использовалась ежедневно, как место сбора, но теперь она в основном занята только старейшинами.
Рядом с ней, вдоль берега лагуны, есть большая яма для костра, но в нее уже несколько месяцев не клали свежих дров. «В любом случае, не похоже, что сейчас может произойти пожар», — замечаю я. — «Старое дерево, все еще стоящее на месте, промокло».
Глядя на воду, прежде чем мы войдем, я не нахожу русалок. Я думаю, что огромный водяной дракон, которого видела вчера, может иметь к этому какое-то отношение.
Нет, сегодня не будет никаких фанфар по поводу добавления мужчины в племя. Это должно было бы меня огорчить, но не огорчает. Каос обнимает меня одной рукой, держа над моей головой шкуру животного. Как крыло дракона. Я улыбаюсь про себя.
Мы следуем за отцом в здание, и Каос бросает мокрую шкуру на пол — как будто крючков нет. Моя улыбка становится шире.
«Его сердце горит для меня».
Все остальное… это просто другое.
Мой взгляд останавливается на женщинах и паре мужчин, сидящих на табуретах вокруг центрального очага внутри. Никто не смотрит на меня, все с благоговением смотрят на Каоса. Я не могу их винить. Если бы кто-то из других племен привел к нам Каоса, я бы сделала то же самое. Хотя я знаю, что мои глаза задержались бы, и я была бы напряжена от некоторой ревности. Схватив руку моей пары, я заявляю на него права перед моим народом.
Это заявление не осталось незамеченным.
Пернис, мой дед, встает со своего места и откашливается. Его седые волосы коротко подстрижены, спина сгорблена от многолетнего труда, но тело все еще мускулистое. Мужчина, который есть и всегда будет сильным.
— Так это и есть мужчина… — говорит он, принимая во внимание все странные черты и отличия Каоса.
Чувствуя, как кончики крыльев Каоса касаются меня, я киваю.
— И ты нашла его глубоко в запретных джунглях, как гигантского зверя? — спрашивает Пернис.
— Да, дедушка.
Некоторые старейшины кашляют и что-то напевают.
— Откуда нам знать, что он не превратится обратно в одно из этих гигантских существ?
Каос делает шаг вперед. Пернис выпрямляется.
— Я связан с Иссой, как и проклятие, наложенное Красной кометой на моих сородичей, мы принимаем человеческий облик, когда к нам прикасаются.
— Невероятно, — ворчит Олед. — Говорят, ты был драконом. Ваш род никогда прежде не украшал эти земли — по крайней мере, при моей жизни. Почему ты сейчас здесь? Почему мы слышим громкий рев ветра? Стоит ли нам беспокоиться?
— Мой вид всегда был здесь, человек.
Каос устремляет свой стальной взгляд на Оледа.
— Эта лагуна лежит между двумя территориями альф-драконов, моей, которая была на юге, покрывая большую часть джунглей, и другой — на севере, которая управляет глубиной воды. То, что вы нас не видели, не означает, что нас там нет. Я пробудился от долгого сна, когда ко мне подошла Исса. Возможно… слишком долгого сна.
— Это угроза? — рявкает Олед.
Дедушка хватает Оледа за плечо.
— Не надо, старина. Если он тот, за кого себя выдает, он мог бы уничтожить нас давным-давно. Он и теперь может причинить нам вред. И все же он этого не сделал.
— Я ему не доверяю, — бормочет Олед.
— Тебе и не нужно.
Эстей стучит ладонью по столу.
— Достаточно. Доверие придет со временем.
Отец снова поворачивается ко мне и Каосу.
— Стоит ли нам беспокоиться об этом другом драконе?
— Нет, он зациклен на одном, — мрачно бормочет Каос. — И только одном.
Его рука жжет мою, заставляя меня волноваться, заставляя краснеть мои щеки.
— Он будет преследовать драконицу, проходящую через наши территории, чтобы спариться с ней. У них не будет причин искать вас или причинять вам боль, до тех пор, пока вы не будете искать их или причинять им боль, — добавляет он. — Я против последнего.
— Молодой человек, — начинает Пернис.
— Я намного старше тебя, человек, — огрызается Каос. — Более древний.