- А это, милый мой, ее дело, не было бы охотников послушать, и сплетни перевелись бы.
- А почему ты все это Наиле не скажешь?
- Сколько в колодец воды ни лей, в нем ее не прибавится.
В воскресенье утром, только вышел из дому - иду к дяде Кямилу, смотрю, и Рашид туда же направился. Хотел было вернуться, но потом подумал, может быть, он ненадолго, уйдет, а мы останемся. Сидим, на балконе, дядя Кямил и Рашид разговаривают, я слушаю. Рашид говорит:
- А где хозяйка? '
- Нет ее.
Рашид посмотрел, как дядя Кямил прикурил новую сигарету от окурка, и посоветовал ему бросить курение. Не сразу, а постепенно - первые дни по полпачки, потом несколько дней по четверти, а дальше - каждый следующий день курить на одну сигарету меньше, очень просто. Когда он сам бросал, первые дни самые трудные были, так и тянуло закурить, но усилием воли, он себя удерживал. Уже два года не курит, и сам себя гораздо лучше чувствовать стал, и детям польза из-за отсутствия в квартире дыма, вот одна неприятность только - с тех пор как бросил курить, ноги у него начали сильно потеть, а раньше этого не наблюдалось.
Дядя Кямил, как услышал про это, начал смеяться, я, глядя на него, тоже засмеялся.
- Извините, - сказал дядя Кямил, голос у него сразу серьезный, как будто не он только что смеялся. - Не знаю, с чего это мне так смешно стало... Так вы начните курить, может быть, перестанут они потеть.
- Нет уж, - сказал Рашид. - Пусть уж лучше ноги потеют, чем сердце раньше времени барахлить начнет.
- Тоже верно, - сказал дядя Кямил, пошел в комнату и вернулся оттуда с машинкой. - Вы посидите, а я постучу немного.
- Работайте, работайте, - сказал Рашид. - Я ведь на минутку. Пойду.
Я сказал, что тоже ухожу. Дядя Кямил кивнул головой:
- Приходи вечерком, телевизор посмотрим. Аделя была у нас. Со своей приятельницей. Когда я вошел, они замолчали. Потом Аделя у меня спрашивает:
- Ты знал, что Наиля от Кямила ушла?
- Как ушла?
- Вот так, бросила его и уехала. Ты разве не знал? Я повернулся и пошел.
- Ты куда? - бабушка мне вслед кричит.
- По делу, - говорю. Я разве знаю куда, совсем растерялся, иду себе куда глаза
глядят, смотрю, я уже к станции электрички вышел. А я сюда и не собирался идти... Очень мне было грустно в тот день, когда я узнал, что Наиля уехала.
Самое удивительное, что все в один голос в уходе Налии обвиняли дядю Кямила. Аделя так и сказала:
- Я бы на ее месте давно бы сбежала! Я, например, интеллигентный человек, лечащий врач, и характер у меня хороший, но когда у себя дома слышу, как он стучит на этой проклятой машинке, меня трясти начинает через полтора часа, я представляю, что она вынесла! И с самого начала, как увидела ее, сказала, помнишь, Рашид, эта девушка ему не пара, не для него она.
- Не надо так, Аделя, не надо, - укоризненно сказал Рашид. - Что было, то прошло. Я сейчас о нем думаю, что с ним будет. Неудачник он и лентяй, работать не хочет. Вот в чем причина всего. Надо, чтобы ему объяснил кто-нибудь, что на машинке стучать - это не для него занятие. Делом надо заняться, делом.
Они все у меня выспрашивали, из-за чего Наиля ушла, оба сразу начали меня уговаривать - расскажи да расскажи, ты все вечера у них пропадаешь.
Они спрашивают, а я вижу, что оба они рады, что Наиля ушла от дяди Кямила. Они ни слова об атом не говорили, но я чувствовал, как они его не любят. Что он им сделал?
Спасибо бабушке, она попросила их оставить меня в покое. Так бы я им все и рассказал бы! Выложил бы сразу все, что знаю!
. А ведь я ничего н не знаю. Почему она уехала? Не знаю. Они при мне ни разу не ругались, да и без меня тоже - по-моему, у нас слышно было бы! Вон когда Сеймур со своей женой ругается, крики на берегу слышны, если только ветер с моря не дует. Грустные они оба ходили в последние дни, что правда, то правда, но ведь из-за этого так вот, вдруг, от мужа не уходят. Васиф сказал, что, наверное, Наиля ушла к другому. Я ему говорю, как же так, ведь она дядю Кямила любит, не может этого быть.
- Как пить дать, вот я на пляже видел одну, тоже красивая, весь июль по субботам с одним парнем приезжала в красном "Москвиче", а в августе, смотрю, с другим приехала - в серых "Жигулях". Как совсем стемнело, отъехали они за скалы, подобрался - заглянул, все то же самое! Им доверять нельзя!
Я все-таки говорю ему - не станет Наиля с другими по пляжу ездить, а сам вдруг ужасно испугался, вдруг Васиф прав. До того мне тоскливо стало, просто слов никаких нет сказать.
Не может быть! Просто не может так быть, чтобы все так кончилось. Они же любили друг друга, это-то я точно знаю. Что же получается? Если люди сперва любят, а потом расходятся сразу же и навсегда, то все, что я читал про любовь, просто выдумки. Значит, и любить никого не стоит. Люди на смерть идут, когда любят... А дядя Кямил и Наиля любили друг друга. Мне всегда казалось, что я все могу понять, но сейчас я просто не знаю, почему все так происходит. Васиф говорит мне - ты чего вдруг вспомнил, лицо у тебя такое, как будто ты вспомнил неприятное что-то. Я говорю, вспомнил, что мне домой пора, - и ушел, только не домой, а просто пошел и походил немного, бабушка дома одна, с ней тоже поговорить надо, скучно ей.
На обратном пути я остановился возле мельницы, постоял, посмотрел на нее и пошел, дальше, - стоит себе, машет крыльями - воду качает из колодца.
Скрипит от старости. Давно пора снести а поставить вместо нее электрический насос. В селении многие так и сделали. В прошлом году мне и в голову не пришло бы остановиться возле нее. Ничего особенного. Таких здесь штук десять осталось. Наиля, как только ее. увидела в первый раз, мы вдвоем возвращались вечером из селения, остановилась как вкопанная, какая прелесть, говорит, давай зайдем внутрь. Зашли, внутри все скрипит, ходуном ходит, вот-вот развалится. Когда мы вошли, несколько летучих мышей сорвалось с места к стало метаться с перепугу, она и про них, какая прелесть, я ей говорю, они же в волосы могут вцепиться намертво, и человеку придется стричься. Всем известно. Мне-то что, у меня стрижка совсем короткая, а вот у нее волосы густые и длинные, летучие мыши только и мечтают о таких. Еле-еле уговорил ее уйти, но все равно каждый раз Наиля перед этой мельницей останавливалась. И что она в чей нашла?! А волосы у нее пахли какими-то духами, нежными-нежными, мне каждый раз становилось немножко грустно от этого запаха.
Бабушка к дяде Кямилу стала гораздо лучше относиться, вот
что мне приятно. Она мне ничего не говорила - я сам догадался
по ее сварливому голосу.
- Иди, - она мне говорит этим голосом, - позови своего друга, чего он один там сидит.
- А он меня не послушается, - это я нарочно так ей отвечаю.
- А ты от моего имени пригласи, - тут она уже забывала про сварливый голос, говорила нормальным. - Скажи, бабушка приглашает ужинать. Он человек воспитанный, поблагодарит и придет.
Она-то его часто приглашала, но пришел он к нам всего раз или два.
Дядя Кямил ест, а она смотрит на него и вздыхает украдкой. После его ухода она мне говорит:
- Нет худа без добра. Погорюет и забудет. Не пара она ему. С его характером ему другая нужна- домовитая и степенная.
- Как Аделя?
- А что Аделя?
- Ничего. Знаю, что она тебе нравится.
- Аделя, знаешь, за кого Зарифа замуж вышла?
- Откуда же мне знать.
- Утром она приезжала с мужем. Смотрю, сперва к Рашиду зашли, я думаю, ничего себе, быстро же старое забывается, а потом все я узнала, оказывается, она за дальнего родственника Рашида вышла. Он из того же села, что Рашид, в Баку приехал. Он теперь у нее живет, квартира от Шахлар-бека большая осталась... Зарифа радуется, жалеет только, что детей нет. Похудела очень.
- А как они нашли друг друга?
- Вот не знаю, - сказала бабушка. - Не спросила. Познакомил их кто-нибудь, наверное, Аделя или Рашид. Не на улице ведь встретились... Господи, - сказала бабушка, как будто вспомнила что-то, - дожить бы мне до того дня, когда ты женишься. Нет. Не доживу. Посмотрела бы, на ком ты женишься.