Выбрать главу

Он пожал плечами.

— Женщина выла, вцепившись в труп своего мужчины. А ребенок орал еще громче. Какой мужчина, если только им не овладел дьявол, может при таких обстоятельствах испытывать похоть? У меня было только два варианта действий. Или убить женщину и ребенка, или обеспечить их безопасность.

Молчание. Двое мужчин неотрывно смотрели друг на друга. Молодой йетаец отвел взгляд первым.

— Мы делаем то, что должны делать, Рана Шанга. Такова природа вещей. Но нет оснований делать больше. Человек заканчивается на границе своего долга. Дальше начинается зверь. Я — человек.

Казалось, ответ удовлетворил раджпута. Он оперся о стол и поднялся на ноги одним легким движением. Затем снова принялся ходить взад и вперед. Однако на этот раз — как человек, погруженный в глубокие раздумья, а не как взбешенный хищник.

— У меня есть сводная сестра по имени Индира, — тихо сказал он. — Ты спрашивал про двоюродную, но если ты решишься, то лучше поступить именно так. — Шанга оскалился, явно изображая улыбку. — Как ты наверняка понимаешь, это вызовет гнев малва — направленный больше на тебя, чем меня, — но если человек принимает вызов, то ему, по крайней мере, следует сделать это в духе легенды. В настоящий момент я нахожу мысль о ярости малва приятной.

Торамана напрягся, глядя на раджпута широко открытыми глазами. Он определенно не ожидал услышать такое — во всяком случае, не от Раны Шанги!

А тот снова осклабился, с издевкой посмотрев на йетайца.

— Неужели ты в самом деле поверил этим сказкам? Про высшего раджпута? Про чуть ли не божественное происхождение? — Шанга фыркнул. — На протяжении долгих лет я много думал о правде и иллюзии правды. Есть простой факт — пусть его отрицает тот, у кого хватает на это глупости, — что сами раджпуты ненамного отошли от варварства. А родом они, я почти уверен, из тех же гор, что и ты.

Он снова стал мерить шатер шагами, на этот раз очень медленно.

— Кроме того, Индира — энергичная и решительная девушка. Склонна по-своему понимать обычаи и традиции, к большому недовольству моей семьи. Но я люблю ее, несмотря на разницу в возрасте. Раньше я был для нее больше дядей, чем братом. Я не могу припомнить ни одну двоюродную сестру, которая бы так подходила тебе. Большинство стало бы выть от ужаса при одной только мысли об этом. Индира же…

Он замолчал, потом кашлянул.

— Зная ее, могу сказать: скорее всего, она расценит это, как авантюру.

Внезапно все изменилось. Пропала всякая веселость. Царь раджпутов стоял прямо. Не глядя на Тораману, он пробормотал:

— Говорю: я очень к ней привязан. И если я обнаружь что к ней плохо относятся, то брошу вызов и убью тебя. Не сомневайся в этом ни на секунду. Ни в том, что вызову, ни в том, что убью.

Он повернулся и холодно посмотрел на йетайца. Затем, к своему удовлетворению, обнаружил, что тот совершенно не возмущен угрозой. Будучи отменным воином, Торамана был достаточно умен, чтобы понимать: он не сможет составить достойную конкуренцию Шанге.

— Я никогда не использую силу в отношениях с женщинами, — сказал Торамана. Тихо, но, возможно, несколько… нет, не злобно, просто твердо.

— Да, я знаю. — Шанга поджал губы. — Я просил Дамодару, чтобы Нарсес пошпионил за тобой. — Он отвел взгляд. — Мои извинения. Но мне было необходимо знать. Нарсес утверждает, что обе твои наложницы в добром здравии и довольны своим положением. Он говорил, что бенгалка просто молится на тебя после того, как ты сделал ей ребенка.

— Я не буду лишать мальчика наследства, — заявил Торамана. Слова прозвучали резко и жестко.

Шанга отмахнулся.

— Этого не потребуется. Не потребуется даже отказываться от наложниц. В конце концов, ты — воин и вливаешь новую кровь. Пусть старухи болтают сколько хотят.

Внезапно на лице Шанги появилась улыбка. От недавней ярости не осталось и следа.

— Ха! Пусть жрецы и шпионы малва суетятся, как насекомые. Пусть Нанда Лал подергается, разнообразия ради.

Двигаясь со свойственной ему быстротой и грациозностью, Шанга снова занял место за столом. Затем наклонился вперед и улыбнулся Торамане.

— Кроме того, Индира очень красива. И, как я и казал, девушка с характером. Не думаю, что тебя будут сильно отвлекать наложницы. — Он показал на блюдо с фруктами и сладостями.

— Давай поедим, Торамана. Я прикажу принести чай. Поженитесь после кампании на Деканском плоскогорье — или как только появится малейшая возможность. Скажем, в Раджпутане. Я предпочту там, если смогу присутствовать. Если нет, пошлю за Индирой и вы поженитесь прямо в лагере.

Он взял абрикос и продолжил:

— Что, возможно, лучше всего. В конце концов, о браке договорились в армии. Только эта наковальня оказалась достаточно горячей, чтобы выковать такой союз.

Этой ночью, через много часов после ухода Шанги, начальник шпионской сети господина Дамодары вошел в командирский шатер. Полководец-малва, погруженный в изучение карт, бросил беглый взгляд на старого римского евнуха. Затем кивнул на небольшой сверток.

— Видишь? — спросил он. — Позаботься, чтобы моя жена это получила. Если возможно, отправь сегодня ночью.

— Вы не планируете сами навестить ее? — удивился Нарсес. — Армия будет проходить через Каушамби на пути к Деканскому плоскогорью.

Дамодара покачал головой.

— Не могу. Указания Нанды Лала по этому вопросу были четкими и ясными, как и по всем остальным. Я не должен покидать армию ни при каких обстоятельствах.

— А-а, — Нарсес кивнул. — Понимаю.

Евнух прошел к койке и взял пакет. По ощущениям, внутри находилось несколько свитков и безделушки для детей Дамодары. Нарсес собирался покинуть шатер, когда внезапно остановился у входа, словно ему в голову пришла новая мысль.

— Я нашел еще рабов для дома вашей жены, — сказал он. — Купил по дешевке. Двумя шлюхами сильно попользовались и теперь они больше не приносят дохода. Но владелец борделя сказал, что они — покорные существа и могут работать на кухне.

Дамодара пожал плечами, отмахиваясь от сказанного, как от докучливого насекомого. Он был занят, отслеживая маршрут следопытов-патанов, которые должны были заранее предупредить остальных о засаде маратхи, через горы Виндхья.

— Как прикажете, господин. — Мгновение спустя евнух ушел. Дамодаре было не до него.

Вернувшись в свой шатер, Нарсес поймал вопросительный взгляд Аджатасутры, поднял большой палец и протянул ему посылку. Наемный убийца поднялся с места с обычной ленивой грациозностью и взял пакет.

— Я все равно повторяю, что это неприличный жест, — пробормотал Аджатасутра и поспешно вышел из шатра.

Он двигался в окутавшей лагерь темноте быстрым и уверенным шагом. Огни костров обеспечивали слабое освещение, но, если сказать по правде, Аджатасутра любил тьму.

Собравшиеся вокруг костра в одной из отдаленных рощиц солдаты не заметили его приближения, пока Аджатасутра не оказался среди них. Шесть человек удивленно вскочили на ноги. Все они были опытными наемниками. Двое — бихарцы, остальные — йетайцы. Обычно, выпив вина, эти четверо хвастались, что никто никогда не застанет их врасплох.

Однако теперь они чувствовали себя не совсем в своей тарелке. И вина не пили. Аджатасутра недвусмысленно высказался по этому поводу. Солдаты стояли неподвижно в ожидании приказа.

— Сегодня ночью, — сказал Аджатасутра. — Немедленно. — Он протянул пакет одному из бихарцев. — Проверь — лично — чтобы госпожа Дамодара получила посылку.

Когда наемники стали поспешно собираться в путь, Джатасутра шагнул к стоявшему рядом небольшому шатру. Откинул в сторону полог и заглянул внутрь.

Сестры не спали и с опаской смотрели на него. Отбрасываемый небольшой масляной лампой свет делал их лица особенно худыми и безразличными. Старшая прижимала к груди ребенка.

— Ничего не случилось? — спросил он. Обе девушки покачали головами.

— Собирайтесь, — тихо сказал мужчина. — Вы уезжаете сегодня ночью. В новый дом. Боюсь, путешествие будет долгим.

— Вы едете с нами? — спросила младшая. Аджатасутра покачал головой.