Потеряв концентрацию, Слав пропустил удар и оказался на земле. Довольно осклабившись, дикарь вытащил нож и замахнулся. Слав поднял руку, понимая, что это жалкая защита, и жить ему осталось недолго… Вдруг громила захрипел и повалился навзничь. За ним стояла Ангела с ножом в руке:
— Вставай! — приказала она. Слав немедленно вскочил. — Возьми и бейся! — Он поднял вывалившийся из рук варвара клинок. Больше она ничего не сказала, но Слав понял все. Если их не остановить, дикари убьют всех, и клан Севера перестанет существовать. Юноша бросился вперед. Он не боялся, теперь, увидя ее глаза, он не имел права бояться. Эх, будь у него энерган!
Заметив нового противника, двое варваров бросили отчаянно отбивавшегося мальчишку и пошли на Слава. Первый поднял руку с дубиной — огромной костью какого‑то зверя, но Слав поднырнул под рукой, ударил ступней под колено, а ребром ладони — по кадыку. Захрипев, варвар повалился. Второй, размахивая ножом, подскочил и ударил в живот. Примитивный наскок, как говаривал Юр, с легкостью укладывая только начинавшего заниматься Слава на пол. Тогда Слав немногим отличался от этого дикаря…
Блок, удар в пах, локтем в лицо. Никудышный противник! Слав воодушевился. Заросшие, жутковатые на вид дикари, оказывается, плохие солдаты, Юр разделался бы с ними одним пальцем…
И тут Слав увидел стрелка. Невысокий коренастый варвар стоял у дома, медленно натягивая длинную гибкую палку, концы которой связывала веревка. Юр рассказывал об этом оружии: лук стрелял на сотню метров, пробивая человека насквозь. Стрелок был самым опасным из всех!
Слав бросился к нему одновременно с выпущенной стрелой. Предсмертный вскрик кого‑то из Северов подстегнул юношу.
Стрелок его не замечал. Он достал стрелу и еще раз прицелился. Что‑то заставило Слава повернуть голову, и уже на бегу он увидел, в кого целился варвар. У столба собралась кучка вооруженных, чем попало, женщин, а впереди стояла Ангела. Двое или трое бродяг топтались напротив, не решаясь вступить в схватку с готовыми к отпору женщинами.
— А–а-а! — изо всех сил закричал Слав. Только бы он не выстрелил!
Стрелок повернул голову, и Слав запустил в него ножом. Не попал, зато заставил бродягу повернуться. Стрелок вскинул лук и выпустил стрелу в набегавшего Слава. Кувырок — и стрела пролетела мимо. Слав вскочил на ноги и бросился на стрелка. Удар ногой тот блокировал луком. Лук сломался. Слав яростно атаковал, варвар отбивался. Наконец, Слав свалил его наземь и обездвижил ударом ноги в висок. Оглянулся и бросился на помощь Ангеле. Заметив его, бродяги как по команде повернулись и побежали во тьму. Трусливые твари!
— Надо предупредить охотников! — сказал Слав, подбегая к Ангеле.
— Я уже послала мальчишку.
— Мальчишку? — изумился Слав. — Одного? Ночью?
— Он доберется, — твердо произнесла девушка, и Слав поверил ей.
Только сейчас он огляделся, и глаз с ужасом отмечал то, чего не замечал в пылу схватки: исколотые ножами, окровавленные тела нападавших и защищавшихся женщин и детей. Да, бродяги убивали даже детей, и на сердце Слава накатила волна гнева: это и есть варвары, настоящие варвары, которых надо уничтожать! Отец ошибался, говоря, что все они такие.
Тела убитых уложили рядком: двое мужчин, три женщины и один ребенок. Убитых бродяг было столько же. Их просто стащили в ров. Слав заметил: тех, кого он только лишил сознания, женщины закололи ножами. Что ж, кровь за кровь. Таков закон пустыни. Не ему его менять.
Женщины собрались вокруг убитых и запели–заголосили древнюю песню. Слав не слушал их — он не мог прийти в себя и сосредоточиться на чем‑нибудь одном. Ему случалось воевать, он видел смерть, он стрелял в людей, но смириться с убийством детей и женщин разум не мог. Это не война, это… Слав не мог дать этому названия. И сейчас, стоя среди выживших, он почувствовал и понял то, чего долго не мог понять, живя среди этих людей. Незримый стержень, живущий в душе каждого из клана, вдруг стал видим, и Слав понял: единство и правда — вот его название.
Детей уложили спать, насколько возможно уложить спать после такого нападения, и женщины собрались вокруг Слава.
— Спасибо, гмор, — сказала одна. — Ты помог нам, и мы этого не забудем!
— Он наштояшший мушчина! — шамкая беззубым ртом, сказала старуха с глазами навыкате. Ее рука была в крови, но она не замечала этого.
— Спасибо тебе, Слав, — Ангела взяла юношу за руку, и он едва не покраснел.
— Любой бы так сделал.
— Любой из клана Север, — поправила Ангела, — но не любой гмор!
Слав не любил, когда его называли гмором, но в данном случае это звучало как похвала. Среди выживших кого‑то не хватало. А где же Прич?