— Я Ангела, а он — Слав. Мы из клана Север, — сказала девушка.
— Никогда не слышал о таком клане. А что вы здесь делаете?
— Мы шли в клан Красноголовых, но заблудились в пустыне. Песчаная буря сбила нас с пути, а потом начался прилив, — хладнокровно сочиняла Ангела. Славу казалось, ее особо не слушают, больше рассматривают. Но это было не так.
— О Красноголовых я слышал. Но они далеко отсюда. Очень далеко. А песчаных бурь в эту пору не бывает, — усмехнулся Мосень. — Проще говоря, вы — бродяги.
— Я из клана Север, — проговорила Ангела. Даже Слав уловил неуверенность в ее голосе, что уж говорить про кучерявого вожака? Мосень сжал губы:
— Мы не убиваем чужаков, оно нам не надо. Тем более, если они молоды и красивы…
Он смотрел на Ангелу. Девушка выдержала его взгляд. Слав забеспокоился: что он имел в виду?
— А он, что, немой? — Мосень кивнул на Слава. Слав открыл рот, но Ангела успела первой:
— Да, он не разговаривает, — она посмотрела на юношу. Ее взгляд ясно давал понять: не спорь и молчи!
— Ладно, сейчас мы разведем костер и поедим, — сказал Мосень. — Вы можете оставаться с нами…
Рыбаки натаскали сухого хвороста, видимо, хранившегося где‑то на плоту, и зажгли огонь. Женщины ловко разделывали свежие рыбины, насаживали на длинный вертел и зажаривали целиком. Одна из рыбачек протянула гостям две большие ракушки. Слав поблагодарил и взял ракушку в руки, не зная, что с ней делать. Заметив его неуверенность, рыбачка отобрала ракушку, привычным движением вскрыла и снова протянула парню. Внутри было нежное полупрозрачное тельце моллюска.
— Ешь, это вкусно, — сказала она. Ангела давно расправилась с подарком и с интересом наблюдала за Славом. Юноше никогда не приходилось есть моллюсков. Несмотря на голодные спазмы, есть это совсем не хотелось.
— Ешь, Слав, он прибавит тебе сил, — сказала Ангела. Слав понял, что отказ вызовет обиду, тем более что некоторые из рыбаков уставились на него, ожидая, как будет принят подарок.
Слав, почти не жуя, проглотил почти безвкусное, скользкое тельце моллюска и хотел сказать спасибо, но вовремя вспомнил, что он немой.
Рыба поспевала. Ароматнейшие запахи распространились по островку. Слав понял: рыбаки знали, что это место остается незатопленным в прилив, и часто приплывали сюда. Отсюда и следы костров. Наконец, Славу дали огромный кусок жареной рыбы, и юноша утолил голод. Так вкусно он не ел, наверно, никогда. Оранжевое пламя костра отгоняло ночь, тонувшую в черной воде. Искры улетали вверх, рождая новые звезды. Рыбаки смеялись, слушая истории о гигантских рыбах и невероятных подвигах. Славные люди, подумал юноша, хорошие люди. Ему было хорошо, потому что впервые он был в Пойме среди пустынников, которые не считали его ни гмором, ни рабом. Он был равным среди равных, просто человеком. Где‑то на юге, в блистающем огнями и стеклом Дирне, люди работали, создавая ненужные, в общем, машины; учились, чтобы пробраться повыше и стать начальником; суетились, думая, что это и есть настоящая жизнь — а ведь это не так. И не живут, а мучаются свои многие сотни лет, а варвары живут пятьдесят — и как живут!
Звонкий голос Ангелы прогнал задумчивость Слава. Юноша встрепенулся и коснулся плеча девушки:
— Почему ты сказала, что я немой? — Ангела повернулась, и ее улыбка померкла:
— Ты не знаешь… Я не хотела пугать тебя, но я знаю Красноголовых. Они могут потерять наш след, но не откажутся от поисков. Я убила их человека и опозорила вождя Берока. Он пошлет охотника за людьми.
— Кто это?
— Человек, который умеет убивать. В каждом клане есть такие.
— А в твоем — кто? — спросил Слав. Ангела не ответила.
— Лучше, если никто не будет знать, кто ты, — тихо проговорила она. — И не вздумай сказать, что ты — гмор!
Тут же, у костров, улеглись спать. Тлеющие угли немного согревали — а ночи в Пойме были прохладными. Слав уснул крепко, а проснулся, когда кто‑то толкнул его в бок. Юноша открыл глаза и увидел полуголого мальчишку, в тот же миг отскочившего от него. Утро. Небо у горизонта светлело. Его прорезала ярко–красная щель всходящего солнца, отделяя от пока еще темной воды.
— Слав, ты проснулся?
— Да, — он приподнялся и сел. Ангела тут же прижала палец к губам, и Слав вспомнил, что он по–прежнему немой.
— Рыбаки уплывают, — сказала девушка, оглядываясь на собиравших вещи мужчин и женщин. — Они могут взять нас с собой. Через день вода пойдет на убыль, они возвращаются на свою землю.
— А здесь чья? — шепотом, еле слышно спросил Слав.
— Ничья. Когда вода уйдет, здесь будет пустыня.
Слав и Ангела двинулись к покачивающемуся на воде плоту, на который рыбаки вытягивали расставленные на ночь сети. Юркие ребятишки колотили пойманную рыбу камнем по голове и кидали в плетеные корзины.