Михаил Бочкарёв
Приливами потерянной луны
Концептуально новый вид художественной деятельности
Инспектор полиции Гарри Фулмен сидел в кабинете босса и слушал, как жужжал вентилятор на подоконнике. За окном моросил мелкий грязный дождь, похожий на помехи в не отлаженном телевизоре.
Настроение у инспектора было унылым и подавленным, в точности как небо за стеклом. Вот уже целый час Эльма Полански, босс Гарри, рассказывала истории из своей полицейской биографии, которые она явно сама сочиняла на ходу. Зачем Эльма пригласила его и почему так долго не отпускала, забивая ему голову несусветным бредом, Гарри не понимал.
Гарри натянуто улыбался, стараясь показать этим, что ему очень интересно и занимательно слушать неправдоподобные байки. Но улыбка его была настолько ненатуральной, что больше подошла бы маньяку, входящему в лифт, где стоит девятилетняя девочка в коротеньком платьице за ручку со своим громилой папой. На самом деле его просто тошнило. Гарри решил, что сидит ещё ровно минуту, после чего просто встаёт и уходит, потому что если этот жуткий вечер продлится чуть дольше, он, несмотря на то, что сам является блюстителем закона, будет готов совершить убийство, и убийство особо тяжкое.
Тут на столе Эльмы эпилептически затрясся телефон, и она, как-то странно взглянув на Гарри, подняла трубку. Казалось, звонка этого она долго и нетерпеливо ждала.
Карп Фазанович Барсуков открыл дверь своей квартиры и вошёл в прихожую. Включив свет, он ужаснулся, дрожь поверженной армией сошедших от страха с ума солдат пробежала по его спине. Карп Фазанович увидел, что квартира его пуста, как улицы провинциального города в три часа ночи. Он был обворован.
Из квартиры исчезло всё! Вся мебель, одежда и обувь, постельное бельё и тумбочки, где оно хранилось, галстуки и костюмы, которых было ровно два. Пропали столовые приборы и обеденный стол, из кухни исчез холодильник со всеми продуктами, из ванной исчезли полотенца и мыло. Грабители не побрезговали даже мочалкой, серо-зелёного цвета, которой Карп иногда, довольно, впрочем, редко, омывал своё навсегда погубленное неспортивным образом жизни тело. С книжных полок исчезли книги и подшивки журналов, где на обложках молодой Карп, многообещающий, гениальный физик, блистал отнюдь не великолепной внешностью, но глянцем. Да что там журналы — и самих-то полок в квартире не было! Но главное исчезло то, что Карп считал работой всей своей жизни. Он в отчаянии рухнул на пол, всполошив пыль, которая закружилась роем мелких мошек над рыдающим телом потерпевшего.
Осталась в квартире только засаленная, грязно-зелёная, местами ржавая раскладушка, на которой Карп Фазанович двадцать семь лет назад обрёл статус мужчины, занимаясь любовью со своей школьной подругой Эльмой Полански.
Карп протёр красные, заплаканные глаза, вспомнил отчего-то Эльму, отчётливо и ясно, будто она стояла сейчас перед ним, и вдруг понял, что ему предпринять и кто спасёт его. Осознание этого пришло, как озарение, оно влетело в голову Карпа Фазановича, словно свежий ветер в удушливую, много лет не проветриваемую комнату.
1
Ночь опустила на город свои мохнатые чёрные лапы, и тяжело карабкалась старуха луна в небесную высь, где маленькие, сморщенные звёзды толпились, как фосфорические муравьи. Гарри Фулмен шагал по улице, устилая оставшийся позади путь едким дымом своей отсыревшей сигареты. Было холодно, и Гарри хотел повернуть и броситься домой, выпить стакан скотча, принять ванну и лечь спать, но сделать этого он не мог. Такова работа инспектора полиции — он всегда должен думать, прежде всего, о других.
Сегодня, когда Гарри сидел в кабинете Эльмы, поступило сообщение о краже, дело поручили Гарри. Казалось бы, ничего удивительного в этом происшествии нет, каждый день что-нибудь у кого-нибудь крадут, кого-то убивают, а кого-то даже насилуют, но всё-таки дело было необычным.
Во-первых, сообщили об этом непосредственно Эльме Полански — начальнику полиции, что само по себе было странно, а во-вторых, обворованный утверждал, что ограбили его пришельцы из параллельного мира и что они украли у него ценнейшее открытие века, (что это было за открытие, потерпевший сообщить отказался). Когда Гарри выслушивал от Эльмы столь незначительные факты, он был уверен, что это просто розыгрыш, но ошибся. Эльма оставалась удивительно серьёзна. Конечно, можно было предположить, что потерпевший вовсе никакой не потерпевший, а очередной шизофреник, бежавший из лечебницы, но это явно не так: ограбленным был знаменитый учёный, исследователь непознанного, физик, парапсихолог, лауреат Нобелевской премии Карп Фазанович Барсуков, но информацию эту ещё нужно было проверить.
— Вы Барсуков Карп Фазанович? — спросил Гарри Фулмен, когда ему открыл дверь обрюзгший, небритый, в запылённых очках, мерзкого вида тип.
Мерзкий тип подозрительно посмотрел на Гарри, дёрнул правым глазом и ответил:
— Вы кто такой?
— Гарри Фулмен, инспектор полиции.
— А документ при вас? — ещё подозрительнее осведомился уже не просто мерзкий, как показалось вначале Гарри, а омерзительнейший тип.
— Вот, пожалуйста, — инспектор показал жетон.
Тип, прищурившись, впился своими маленькими глазками в металлическую бляху, долго смотрел, подозрительно жуя губы, и, наконец, произнёс:
— Проходите. — Он отстранился, чтобы пропустить гостя и тут же нервным голоском предупредил: — Обувь снимите в прихожей, мне грязь в квартире ни к чему.
Гарри снисходительно посмотрел на Барсукова, взял валявшуюся на полу тряпку, которой оказался выходной шарф Карпа Фазановича, и небрежно вытер ей свои туфли. Карп Фазанович, видя это, раскрыл рот, но сказать ничего не успел, так как Гарри задал ему вопрос.
— Итак, что у Вас похищено?
— Э-э… всё!
— Всё?
— Кроме кровати.
Гарри заглянул в комнату и увидел посередине жилища древнюю ржавую раскладушку и полосатый матрас на ней. Больше в комнате, действительно, ничего не было. Помещение освещала тусклая лампочка, болтавшаяся без плафона, а на подоконнике стояла целая батарея бутылок из-под разных горячительных напитков.
— Вы алкоголик? — спросил, не поворачиваясь, Гарри.
— Нет, я парапсихолог, — ответил ошеломлённый наглостью гостя Барсуков.
— Работаете где-нибудь?
— Вот уже пятнадцать лет я заведую лабораторией крупнейшего научно-исследовательского института нашего города, — с достоинством отозвался Барсуков. — И, вообще, какое Вам дело до моей работы?
— Вы утверждаете, что Вас ограбили пришельцы из других миров. Так?
— Так.
— Я прихожу к Вам домой и созерцаю нищенскую квартиру и похабного вида человека в ней. Опочивальня ваша похожа на логово бродяги, кругом бутылки. Однако Вы утверждаете, что Вы учёный. Так?
— Так.
— Скоро уже час ночи, я хочу есть и спать, а вместо этого выслушиваю какой-то бред от человека, больного белой горячкой, потому что он пьёт, не просыхая, неделями. Так?!
— Так, — ошарашено ответил Барсуков. — То есть, нет, не так! Это всё чистейшая правда. Клянусь! Я действительно учёный. — Он начал рыться в карманах и извлёк свой именной пропуск в институт. — Вот, смотрите!
Фулмен взял протянутую ему карточку и внимательно её изучил. Оказалось, что, к сожалению, мерзкий тип не врёт и что на самом деле он учёный, лауреат Нобелевской премии и заведует лабораторией по изучению паранормальных явлений среды, о чём и было написано в его документе.
«Да, — подумал Гарри, — лауреат, а живёт как спившийся дворник. Интересно». Гарри достал свой блокнот, посмотрел в него и поднял усталые печальные глаза на Барсукова.
— Вы, господин Барсуков, сообщили, что у Вас похищено величайшее открытие века. Не так ли?
— Именно так?
— Что это за открытие?
— Это… это… нет, я не могу этого сказать!
— Почему?
— Э-э… это секретные военные разработки, — нашёлся Барсуков.
— Неужели? — Гарри улыбнулся. — Что же тогда Вы звоните в полицию, а не в департамент Госбезопасности? Что Вы скрываете, Барсуков?!
Карп Фазанович стал бледен, и глаза его принялись резво метаться из стороны в сторону, как две ошалевшие по весне кошки.