Опять-таки - всё сходится. Общеизвестно - сила магических воздействий гораздо больше зависит от того какие природные, внешние силы может задействовать и использовать маг, чем от собственной его мощи.
Вероятно, не рассчитав своих возможностей, или став заложником обстоятельств, Саурон совершенно истощил свои физические силы (только этим может объясняться факт его немедленного развоплощения после рассоединения кольца с телом) и когда настал критический момент, он попытался достичь вулкана. Если бы он отступал на восток, ему также пришлось бы прокладывать дорогу сквозь осаждавшие войска, но при этом его не ждало бы впереди никаких источников энергии, которые он мог использовать для восстановления и для дальнейшей борьбы. Кроме того, он был слишком уверен в себе (надо сказать, на то были основания, ведь фактически его замысел почти удался: он дошёл до Ородруина, поверг Элендиля и Гиль-Гэлада, и только счастливая случайность позволила поставить в том сражении точку).
Кроме этих двух примеров логической сообразности могу привести ещё несколько.
Например, одни из самых странных персонажей в «Повести о падении властелина колец» - маги Гэндальф, Саруман, Радагаст.
Сразу бросается в глаза решительное несоответствие образов их заявляемому статусу. Предполагается, что маги - посланцы Валар, прибывшие из-за моря. Причём они даже не эльфы-эльдары, а майяр - существа высшие, близкие к самим силам Арды. Стало быть - наделённые огромными возможностями, мудростью и силой.
Кого же мы видим? Обычных людей, обладающих довольно невпечатляющими магическими способностями, с совершенно человеческими достоинствами и недостатками, устремлениями... Что в них нечеловеческого? Я не вижу. Однако по размышлению прихожу к выводу: все кажущиеся несообразности вполне объяснимы.
По всей видимости, в те времена люди-маги были значительно более редки, чем сейчас. Вместе с тем, способность к магии давала им в эпоху отсутствия развитой науки, техники и массового производства гораздо большие преимущества, чем сейчас, поэтому и воспринимались они некими высшими существами.
Слабые места в этой версии: например, Радагаст. Из текста очевидно, что другие маги, особенно Саруман, относятся к нему с явным пренебрежением. Но при этом ни у кого не возникает сомнений в его принадлежности к истари, магам. В то же время глава назгулов, король-чародей, по своей силе сравнимый с Гэндальфом - однозначно человек, по крайней мере - когда-то им был. То же - король Элессар, несомненно обладающий магическими способностями, пусть слабыми. То есть, само по себе владение магией вовсе не является для авторов свидетельством принадлежности к высшим силам.
Это противоречие легко можно объяснить, если предположить, что возвышаемы не вообще все маги, а именно относящиеся к истари - некоему ордену. Возможно когда-то ранее орден был настолько могуч, что люди считали их орудиями богов. Позже члены этого ордена стали не очень отличаться от остальных магов, а в чём-то и от людей, неспособных к магии. Принадлежность же к ордену оставалась пусть в достаточной степени формальным, но возвышающим знаком отличия.
Как ни странно, но если встать на противоположную точку зрения и допустить реальность истари, майяр, валар, Эру - то и в этом случае можно найти вполне правдоподобные объяснения всем описанным событиям, затрагивающим истари.
Падение Сарумана. С одной стороны - странно, что лучший, мудрейший из магов, так легко плюнул на свою великую миссию и обратился к самовозвеличиванию. С другой стороны, эта история находится вполне в русле общих тенденций. Сравните с историями Мелькора, множества примкнувших к нему майя, Феанора... Такое ощущение что обращение ко злу величайших, по задумке Эру практически неизбежно. Точнее не всех величайших, а тех из них, кто пытается вторгнуться в области, которые Эру считает исключительно своей епархией. То ли для воспитания оных, то ли в качестве назидания остальным. Поэтому падение Сарумана с точки зрения общей философии такого религиозного мира почти закономерно.