Ⅰ
Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щёголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой.
Над нами царствовал тогда.
……………
Ⅱ
Его мы очень смирным знали,
Когда не наши повара
Орла двуглавого щипали
У Бонапартова шатра.
……………
Ⅲ
Гроза двенадцатого года
Настала — кто тут нам помог?
Остервенение народа,
Барклай, зима иль русский бог?
……………
Ⅳ
Но бог помог — стал ропот ниже,
И скоро, силою вещей,
Мы очутилися в Париже,
А русский царь главой царей.
……………
Ⅴ
И чем жирнее, тем тяжеле;
О русский глупый наш народ,
Скажи, зачем ты в самом деле
……………
Ⅵ
Авось, о Шиболет народный,
Тебе б я оду посвятил,
Но стихоплёт великородный
Меня уже предупредил
.……………
Моря достались Альбиону.
……………
Ⅶ
Авось, аренды забывая,
Ханжа запрётся в монастырь,
Авось, по манью Николая
Семействам возвратит Сибирь
……………
Авось дороги нам исправят
……………
Ⅷ
Сей муж судьбы, сей странник бранный,
Пред кем унизились цари,
Сей всадник, папою венчанный,
Исчезнувший, как тень зари
……………
Измучен казнию покоя[18]
……………
Ⅸ
Тряслися грозно Пиренеи,
Волкан Неаполя пылал,
Безрукий князь друзьям Мореи
Из Кишинёва уж мигал.
………
Кинжал …… тень…
…………
Ⅹ
«Я всех уйму с моим народом!» —
Наш царь в покое говорил,
………
А про тебя и в ус не дует
Ты, Александровский холоп.
………
ⅩⅠ
Потешный полк Петра титана,
Дружина старых усачей,
Предавших некогда тирана
Свирепой шайке палачей
………
ⅩⅡ
Россия присмирела снова,
И пуще царь пошёл кутить,
Но искра пламени иного
Уже издавна может быть
………
ⅩⅢ
У них свои бывали сходки,
Они за чашею вина,
Они за рюмкой русской водки
………
ⅩⅣ
Витийством резким знамениты,
Сбирались члены сей семьи
У беспокойного Никиты,
У осторожного Ильи.
………
ⅩⅤ
Друг Марса, Вакха и Венеры,
Тут Лунин дерзко предлагал
Свои решительные меры
И вдохновенно бормотал,
Читал свои ноэли Пушкин,
Меланхолический Якушкин,
Казалось, молча обнажал
Цареубийственный кинжал.
Одну Россию в мире видя,
Преследуя свой идеал,
Хромой Тургенев им внимал
И, плети рабства ненавидя,
Предвидел в сей толпе дворян
Освободителей крестьян.
ⅩⅥ
Так было над Невою льдистой.
Но там, где ранее весна
Блестит над Каменкой тенистой
И над холмами Тульчина,
Где Витгенштейновы дружины
Днепром подмытые равнины
И степи Буга облегли,
Дела [иные уж] пошли,
Там Пестель… для тиранов
И рать — — — набирал
Холоднокровный генерал,
И Муравьёв, его склоняя,
Исполнен дерзости и сил,
Минуты [вспышки] торопил.
вернуться
Осмеян прозвищем героя,
Он угасает, недвижим,
Плащом закрывшись боевым.
18
Строфа, вероятно, заканчивалась стихами, перенесёнными в стихотворение «Герой»: