– Хорошо, что вы пришли, торговец Старн, – произнес клингон на Стандарте, – Я – Каре.
Старн сел в предложенное кресло, удобно подогнанное под формы тела гуманоидов, и внимательно, словно изучая, посмотрел на хозяина кабинета.
Каре был очень велик, даже для клингона. Прочная добротная ткань его туники туго обтягивала впечатляюще мускулистый торс. Старн мысленно попытался сравнить это одеяние с сотнями форменных военных мундиров, надеясь определить, какое место в иерархии Клингона занимает его владелец, и наконец с чувством, близким к изумлению, сообразил, что на Карее один из редчайших костюмов в Империи – гражданский.
– Не желаете ли чего-нибудь выпить? – Каре сделал .жест в сторону установки автоматического обслуживания, находившейся на стене, – Может быть... воды?
В этом месте клингон улыбнулся, в знак уважения продемонстрировав собеседнику свои зубы.
– Датчики, встроенные в очаге? – вопросом на вопрос ответил торговец, не скрывая, что догадался о наблюдении уже давно, – Ну конечно! – подтвердил хозяин. – Необходимость. Зато уровень преступности в Городе один из самых низких в Федерации.
– И, наверное, в Империи?
– Торговец Старн, – серьезно произнес Каре, – всем известно, что в Империи вообще не бывает преступлений.
Тут хозяин кабинета снова улыбнулся.
– Хотя, если бы вы все же прикоснулись слюной того трактирщика к своей голове, таким образом обручившись с ним на глазах у множества свидетелей, то его пришлось бы привлечь к уголовной ответственности. Очень разумный выход из ситуации, чреватой серьезными осложнениями. Кэй, торговец, славься!
– Кэй, Каре, посылающий такие щедрые дары!
Клингон откинулся назад в своем массивном кресле. Оно было очень прочным и сделано по специальному заказу. Однако чуткое ухо Старна услышало легкий скрип под массивным телом хозяина кабинета.
– В Империи нет преступности, и в ней нет даров и дарителей, сказал, вновь посерьезнев, клингон. – Считайте резак с Айопина первым взносом, авансом.
– Понятно... Какую же услугу вы от меня ждете?
Каре покачал головой.
– Ох, уж этот глупый язык, сколько угодно можно кружить вокруг да около и так ничего и не сказать прямо, по существу. О какой услуге вы думаете, торговец?
– Гхотн'эс, – внезапно переходя на другой язык, сказал Старн.
Каре спокойно посмотрел на девушку, молчаливо стоявшую в углу в ожидании, когда ее опять позовут, а потом сделал успокаивающий жест, – Можем свободно разговаривать при этой "те-ра'нгэн". Она очень плохо говорит на Стандарте.
Девушка безразлично моргала, явно не понимая, о чем идет разговор, и Каре снова перевел взгляд на Старна.
– Я не хочу, чтобы свергали глав государств, убивали лидеров. Это будет акт умерщвления, а не убийства, понятно, торговец?
– Называйте, как хотите, суть задания остается прежней, – пожал плечами Старн. – Кто должен стать жертвой?
– А разве вы не хотите вначале узнать цену?
– Только когда я узнаю, кто – объект операции.
Каре опять покачал головой, а его руки медленно легли на край стола.
– Вы примете условия контракта прямо сейчас. С ценой тоже согласитесь сейчас. Когда жертва будет названа, никаких торгов не будет.
Старн взвесил свои шансы. Очень вероятно, что сейчас ему еще и удастся выйти. Однако эта встреча дает ему такую возможность поправить свои дела, какой, вероятно, больше и не представится. В конце концов, у него есть еще один выход – когда он подпишет контракт и узнает имя жертвы, он сможет сделать окончательный выбор и решить, кого убрать труднее кого-то неназванного или этого клингона в гражданском платье.
– Очень хорошо, – согласился Старн, и руки Карса вернулись в свое прежнее положение на середине стола.
– Но поскольку я не могу знать, каких усилий потребует от меня выполнение этой услуги, мне придется положиться на честь клингона, чтобы закрепить нашу сделку. Называйте вашу цену.
К своему величайшему изумлению, Старн не заметил у своего собеседника никакой видимой реакции на это очевидное оскорбление. Для гуманоида неклингона требовать от имперского подданного слова Чести означало, или что он считает себя равным клингонам, или что он считает клингонов равными животным. В самом лучшем случае Каре должен был сейчас пустить ему кровь или потребовать его смерти, но Старн даже не услышал, чтобы у хозяина кабинета участилось дыхание. Все таким же ровным голосом клингон ответил на вопрос гостя:
– Наша цена – две сотни резаков с Айопина с самозаряжающимися полями.
Две сотни! Старн изо всех сил старался, чтобы его дыхание тоже оставалось ровным, а лицо невозмутимым. Да ведь с таким количеством резаков можно захватить любую планету! Их лучи пробивают любое защитное поле, причем энергия этого самого поля обращается туда, куда направлен луч, увеличивая таким образом его мощность. И все же вслух Старн равнодушно сказал:
– Я даже не уверен, что их вообще можно столько отыскать в природе.
Вряд ли они существуют в таком количестве.
– Вы сомневаетесь в моих словах? – Вот теперь Старн заметил, как лицо Карса вспыхнуло, а сам клингон тяжело задышал.
– Я просто констатирую факт. За такую цену я готов выполнить условия контракта, но позволю себе спросить снова: кто жертва?