Когда он подошел ближе, мой взгляд остановился на одной из самых широких грудей, которые я когда-либо видела. Она сужалась к ровной плоскости живота. У меня зачесались пальцы от желания поднять эту дизайнерскую рубашку и пробежаться по рельефным выступам шести кубиков, на которые я готова поставить всю свою жизнь, скрывавшихся под дорогой тканью. Он откинул с лица выбившуюся прядь волос и посмотрел на меня, показав пару великолепных искрящихся голубых глаз и медленно скривив губы в улыбке, от которой у меня замерло сердце. Голубые глаза, черные волосы, точеная челюсть — сочетание, которое создавало смесь совершенства, способную развратить даже самых стойких святош.
Без сомнения, он был самым безупречным образцом мужчины, который я видела за последнее время.
Любопытство заставило меня захлопнуть дверцу почтового ящика и подойти к нему, сокращая расстояние между нами. — Если вы пришли на какие-то занятия, то, боюсь, я не принимаю новичков.
Вообще-то он выглядел слишком молодо для того, чтобы быть отцом маленькой балерины. Или, может быть, слишком, не знаю, аппетитным, чтобы быть женатым.
— Здравствуйте, — сказал он профессиональным тоном, и тут мой взгляд переместился на его крепкие, мускулистые бедра и выпуклость между ними, на нем не только пиджак, но и галстук, свисающий с его безупречной белой рубашки. Этот человек был здесь по делу, что означало для меня неприятности. Несмотря на то, что его костюм был сшит на заказ, а не с витрины, всегда оставался шанс, что он окажется репортером какой-нибудь жалкой газетенки.
Черт побери! Я знала, что мне не следовало давать интервью тому симпатичному австралийцу несколько месяцев назад. Я винила в этом акцент, который мог легко сбить девушку с толку, но теперь было очевидно, что этот парень был настоящей акулой. Я не была для него "шансом всей жизни". Я была просто приманкой в воде, и теперь я боялась, что скоро начнется бешеная кормежка. Когда же я пойму, что мужчины и я — не самое лучшее сочетание?
— В данный момент я не нуждаюсь ни в каких услугах. Меня зовут Алексей Волков. Я хотел бы уделить вам минуту времени.
— Зачем? — раздраженно ответила я, не желая показаться резкой, но сейчас мне это было совершенно не нужно. Головная боль возвращалась с новой силой, и я была в очень плохом настроении, что, к сожалению, было для меня не в новинку.
Однако мужчина не выглядел обеспокоенным. Наоборот, он сканировал мое тело с ног до головы глазами, которые, как мне вдруг показалось, были не только самого аппетитного оттенка индиго, но и были способны видеть меня насквозь. Я старалась не обращать внимания на то, что безразмерная футболка и клетчатые фланелевые пижамные штаны, а также волосы, которые, как я была уверена, выглядели как крысиное гнездо, заставляли меня чувствовать себя крайне неадекватно. Заставив себя ослабить смертельную хватку на стопке счетов, я ждала, когда он ответит на мой вопрос.
— Я владелец балета Волкова, и я хотел бы обсудить вопрос о том, чтобы вы пришли танцевать в наш театр. Может быть, мы сможем вернуть вас на сцену.
Если бы он объявил, что я не только выиграла в лотерею, но и в круге "Пауэрбол" набрала нужные цифры, я бы не была так шокирована.
— Вы здесь, чтобы поиздеваться надо мной, господин Волков? — спросила я с недоверием. — Это какой-то злобный розыгрыш?
— Я Алек, а я, как известно, не шутник, — ответил он, похоже, ничуть не обеспокоенный моим обвинением. Встретившись с моим взглядом, от которого я почувствовала себя еще меньше, он продолжил: — Хотя я понимаю ваши сомнения в том, что вы мне поверите, но уверяю вас, что это серьезное предложение. Я хочу обсудить с вами возможный контракт. Посмотрим, сможем ли мы работать над тем, чтобы вы вернулись туда, где вам место.
— И где же, по-вашему, мое место?
— В центре сцены, — сказал он без колебаний.
Я впилась ногтями руки, не сжимавшей почту, в ладонь, стараясь казаться незатронутой тем, как он беспечно назвал единственное место, где я чувствовала себя по-настоящему дома.
Сцена.
Прежде чем я успела сформулировать ответ, он наклонил голову в сторону. — Если под всем этим, — его рука поднялась, чтобы окинуть жестом меня от спутанных волос до босых ног, — у тебя все еще есть то, что нужно, то это так.