Во время беседы кардинал вдруг вкрадчиво предложил:
– А что, мадонна, не закрепить ли нам наше соглашение браком сына герцога Урбино с моей маленькой кузиной?
– Ну, что же, я думаю, Ваше Преподобие, что Катерина Медичи – вполне подходящая невеста для моего внука, – улыбнувшись, любезно ответила Изабелла.
Про себя же маркиза подумала: «Не велика честь для нашего Гвидобальдо жениться на купеческой дочке. Если бы только она не была единственной законной наследницей Медичи. Ведь со временем мой внук от имени жены может претендовать на Флоренцию!»
Но этим брачным планам не суждено было сбыться. Однако Изабелла не забыла попросить кардинала Медичи, который собирался отправить посла к императору, чтобы тот заодно изложил Карлу V две её просьбы. Во-первых, она просила за своего брата Альфонсо, а, во-вторых, за Франческо Сфорца. Результатом этих переговоров стало прибытие её племянника в Мантую. Хотя испанцы завладели Миланом от его имени, сам он задержался в Тренте из-за нехватки денег и войск, без которых не мог отбиться от швейцарцев, которым платил французский король. Только в марте Франческо Сфорца, наконец, смог обнять свою тётку.
Когда 4 апреля 1521 года племянник Изабеллы вошёл в Милан, его приветствовали там с неописуемым восторгом.
– В глазах людей он был воскрешением памяти о том счастье, которым народ наслаждался при его отце и при других герцогах Сфорца, – объяснил этот восторг Гвиччардини.
– Никогда прежде не бывало такого триумфа! – вторит ему историк Грумелло, присутствовавший при этом событии.
Казалось, весь мир рухнет от звона колоколов и пушечных залпов. Дворяне, купцы и обычные горожане соперничали друг с другом, жертвуя украшения, деньги и другие ценности для выплаты армии; и (чудо из чудес!) все пожертвования были тщательно записаны, и впоследствии этот долг был оплачен новым герцогом.
Французы отступили к Павии, которую доблестно защищал Федерико Гонзага. Несмотря на малочисленность своих войск и отсутствие артиллерии, он заставил противника отойти ещё дальше. Благодаря своим военным подвигам Федерико приобрёл большую известность и его возвращение в Мантую после этой победоносной кампании было встречено с большой радостью. Изабелла получала поздравления со всех сторон и не могла сдержать гордости и радости от триумфа своего сына. И Кастильоне, правда, не без тонкой иронии, в полной мере разделял её радость:
– Если Его Превосходительство в ближайшие десять лет своей жизни добьётся такой же славы, как за последние десять месяцев, мир вряд ли сможет выдержать это!
Казалось, что Фортуна действительно улыбнулась Изабелле, и её самые заветные мечты увенчались успехом. В мае Елизавета и Элеонора вернулись в Урбино. Только маленький Гвидобальдо делла Ровере остался в Мантуе в качестве заложника своего дяди и начал изучать латынь и читать Вергилия под бдительным присмотром своей бабушки. На какое-то время мир был восстановлен и в злополучном Милане, и Изабелла с радостью увидела, как её племянник завоевал расположение своих подданных. Ей осталось только уладить дела брата Альфонсо. С этой целью она попросила Франческо Сфорца:
– Постарайтесь примирить своего дядю с императором!
– Ваше Превосходительство знает, с каким почтением и любовью я отношусь к Вам, – сразу откликнулся новоявленный герцог Милана, – и можете быть уверены, что в последние дни я делал всё возможное в этой области, причём так энергично, как если бы действовал от собственного имени и государства. Я написал как вице-королю, так и Его Величеству, а также тем моим близким друзьям при его дворе, которые являются людьми с большим влиянием и, насколько мне известно, сделают всё возможное, и я уверен, что ссора господина герцога будет улажена с Его Величеством, и через него с Его Святейшеством. Я помню, кем были мои отец и мать, и желаю блага дому Эсте так же сильно, как забочусь о процветании дома Сфорца.
Однако сначала французы, а потом – испанцы, дважды изгоняли Франческо из Милана. Правда, потом он вернул своё герцогство, но осенью 1535 года тяжело заболел, у него отнялись руки, и к концу года он умер в возрасте сорока лет. Подданные испытывали неподдельную скорбь по его кончине, ибо с ним исчезла последняя тень их независимости. Герцог пожелал быть упокоенным вместе со своей матерью в Санта Мария делле Грацие, однако горожане настояли на его величественных похоронах в кафедральном соборе Милана.
В 1521 году, когда Федерико II Гонзага достиг, по итальянским законам, полного совершеннолетия, его отношения с матерью резко ухудшились. Его подстрекала Изабелла Боскетти, с которой маркиза напрасно пыталась разлучить сына. По наущению любовницы Федерико бросил одного из доверенных слуг матери, Леонелло Маркезе, адвоката, составившего завещание её мужа, в тюрьму. Тогда Изабелла д’Эсте отправила писателя Маттео Банделло к герцогу Милана, чтобы тот использовал своё влияние на кузена. Франческо Сфорца выполнил её просьбу. Но в ответ Федерико отстранил мать от управления Мантуей и ограничил ей доступ к политической корреспонденции. Раньше Изабелла никогда не сдавалась и давала отпор даже мужу, но как она могла бороться с любимым сыночком? Смирившись, маркиза целиком посвятила себя любимому делу, то есть искусству. Например, занималась украшением комнат в Корте-Веккья. В течение всего этого года работы в Кастелло продолжались, и пока маркиз отсутствовал в Ломбардии, Марио Эквикола ежедневно писал отчёты о последних улучшениях, которые были сделаны.