Через четыре месяца после того, как Карл V покинул Мантую, республиканская Флоренция сдалась Ферранте Гонзага, который стал главнокомандующим императорскими войсками после смерти принца Оранского, и последний оплот независимости Италии был сметён.
В мае Изабелла отправилась в Венецию и провела там несколько недель, наслаждаясь морским воздухом и отдыхом. После всех расходов на праздники в Болонье и Мантуе маркиза оказалась очень стеснена в средствах, и когда в июне захотела сделать кое-какие покупки перед отъездом из Венеции, ей пришлось в большой спешке написать своему казначею, умоляя его немедленно выслать ей 100 дукатов. Там она встретилась с Тицианом, который работал над несколькими картинами для Федерико. 19 июня Изабелла вернулась в Мантую, а вскоре после того получила письмо от художника, в котором тот умолял её использовать свое влияние на герцога, чтобы получить для своего сына Помпонио бенефиций. Федерико с готовностью удовлетворил эту просьбу, что стало утешением в потере, которую Тициан понёс в результате внезапной смерти своей жены Чечилии.
– Мессир Тициан, – писал посланник Федерико 4 октября, – приходит в себя и надеется вскоре приехать в Мантую.
Посетил ли живописец Мантую той осенью, неизвестно, однако он выполнил несколько заказов для герцога в течение зимы. Одним из них, к которому Изабелла проявляла особый интерес, была «Магдалина»: эту картину Федерико намеревался подарить поэтессе Виттории Колонна. Выразив искреннюю благодарность за бесценный подарок, маркиза ди Пескара, в свой черёд, прислала герцогу ларец изысканной работы, наполненный редкими духами и косметикой из роз. Хотя Изабелла и все её дети, особенно Элеонора и Эрколе, были глубоко привязаны к Виттории; но в данном случае герцог и его мать хотели также заручиться поддержкой её племянника, всемогущего Альфонсо д'Авалоса, вице-короля Неаполя, в некоторых деликатных вопросах, касающихся брака Федерико.
Перед тем, как Карл V покинул Мантую, он пообещал невесте Федерико приданое в размере 50 000 дукатов, к великой радости овдовевшей королевы Неаполя. Но как бы сильно Изабелла д’Эсте ни желала, чтобы её сын женился, она, похоже, не испытывала особого удовлетворения от кандидатуры Джулии Арагонской, которую выбрал император. Принцессе было уже за тридцать, и маркиза вполне могла испытывать некоторые опасения по поводу этого брака, особенно в то время, когда любовница герцога, Изабелла Боскетти, всё ещё сохраняла свою прежнюю власть над ним.
Вскоре в Мантую пришла печальная весть: 17 октября 1530 года Бонифаций IV, восемнадцатилетний брат Марии Палеолог, первой невесты Федерико, скончался, упав с лошади во время охоты на кабана. Поскольку он был бездетным, новым маркграфом Монферрата стал его дядя Джованни Джорджо Палеолог, ранее аббат и епископ Казале. По сравнению с Джулией Арагонской, пожилой невестой без большого приданого, Мария, наследница своего бездетного дяди, теперь показалась Федерико II более заманчивой партией. Переговоры с императором по этому поводу были для него непростыми, но, в конце концов, герцог избавился от брачного контракта с Джулией в обмен на выплату ей отступного в 50 000 золотых скуди. Кроме того, пришлось ещё уламывать папу Климента VII, чтобы тот признал действительным первый брачный контракт Федерико. Однако все усилия старшего сына Изабеллы оказались напрасными: за пять дней до того, как пришло папское бреве, Мария Палеолог неожиданно скончалась.
Таким образом, Федерико остался у разбитого корыта. Помощь пришла, откуда не ждали. Анна Алансонская, напряжённо следившая за политическими событиями, поняла, что Монферрат могут захватить либо Франция, либо Савойя, и решила выбрать из двух зол меньшее: то есть, предложить сыну Изабеллы руку своей младшей дочери Маргариты Палеолог. Герцог Мантуи тотчас ухватился за это предложение и 26 июля подписал в Казале брачный контракт. Поздравления сыпались со всех сторон. Бернардо Тассо сочинил стих в честь этого счастливого события, а Виттория Колонна прислала самые сердечные добрые пожелания с двумя своими последними сонетами с острова Искья. На этот раз Федерико был полон решимости жениться и убедил Анну Алансонскую ускорить свой брак.
В начале последней недели сентября он с блестящей свитой, в которую входили его родственники, а также папский легат и другие послы, отправился по дороге в Па Виа, где провёл воскресную ночь во дворце епископа, и где его встретили два посланника из Монферрата. В понедельник утром, после мессы, Федерико выехал на охоту с графом Стампой и провёл следующую ночь в Виджевано со своим кузеном, герцогом Миланским.