– Я пою дифирамбы прекрасным садам Порту, вечнозелёным, тенистым, музыкальным, со звуками вод, сияющим сочными фруктами и сладчайшими цветами.
Все они ушли в небытие, как и те гости, чьи весёлые голоса когда-то будили эхо скал и наполняли лесные поляны музыкой и смехом. Но цветы, воспетые венецианским поэтом, редкие растения и отборные экзотические фрукты, которые Изабелла собирала с таким трудом и затратами, по-прежнему были гордостью садов. Трава была всё такой же зелёной, а звук бегущей воды приятно ласкал слух, как в те дни, когда Елизавета Гонзага и Эмилия Пиа прогуливались рука об руку под деревьями.
Сама маркиза проявляла большой интерес к практической стороне садоводства и следила за тем, чтобы фруктовые деревья были подрезаны, а самшитовые и тисовые изгороди подстрижены в надлежащее время года. Она часто посылала своего садовника посмотреть лучшие сады Венеции и иногда позволяла ему, в виде большого одолжения, давать советы своим друзьям. Так, в апреле 1537 года старый гуманист Триссино рассказал Изабелле о запущенном состоянии своего сада в Криколи, и попросил, чтобы её садовник приехал туда на два или три дня и научил его обрезать самшит и дал ему совет «относительно многих других вещей, в которых сад, к сожалению, нуждается». Маркиза любезно откликнулась на его просьбу и отправила к нему своего садовника.
В мае 1537 года Элеонора, герцогиня Урбино, неожиданно прибыла в Мантую, к большой радости Изабеллы, которая 30-го числа написала своему сыну Ферранте, единственному из всех её детей отсутствовавшему на этом семейном собрании:
– Новость, которую я должна сообщить Вам сегодня, заключается в том, что в настоящее время я чувствую себя хорошо, и счастлива, что имею неожиданную радость наслаждаться присутствием не только Его Преподобия (сына, кардинала Эрколе), но и нашей дорогой герцогини Урбино, прибывшей сюда три дня назад, и, судя по её речам и внешнему виду, кажется, тоже вполне здоровой.
Элеонора приехала из Венеции, где её мужа только что назначили генерал-капитаном объединённых армий Лиги против турок, куда вошли император, папа римский и Синьория. Именно в Мантуе она и Франческо Мария позировали Тициану для своих портретов, на котором герцог Урбино изображён в блестящих доспехах, а сорокасемилетняя герцогиня – в парчовом наряде. Не прошло и года, как она овдовела, поскольку 22 октября 1538 года Франческо Мария внезапно скончался в Пезаро. Смерть, которая уже унесла большинство современников Изабеллы, теперь занялась молодым поколением.
Герцогиня Урбино покинула Мантую в июне 1537 года и больше никогда не встречалась со своей матерью. Вскоре после её отъезда Изабеллу навестил старый друг, которого она не видела много лет. Это был не кто иной, как Пьетро Бембо, последний оставшийся в живых из старого кружка в Урбино. Выдающийся гуманист, который теперь редко покидал сладкое уединение своего загородного дома и предпочитал наблюдать за кружащимися в голубом воздухе ласточками и нежной зеленью вьющихся лоз, тем летом снова приехал в Мантую.
– Великолепный Бембо прибыл сюда, – писал мантуанский кастелян Каландра, – чтобы засвидетельствовать своё почтение герцогу, навестить сиятельную мадонну и осмотреть все здешние прекрасные места.
После своего возвращения в Падую Бембо написал герцогине Урбино, как очень счастливо провёл пять или шесть дней с маркизой, осматривая замечательные залы новых герцогских дворцов и покои старого замка. Среди картин, развешанных по стенам Кастелло, Бембо нашёл и свой собственный портрет в небольшой резной раме из орехового дерева, в замечательном соседстве с изображениями папы Льва X, немецкого реформатора Мартина Лютера и гуманиста Эразма из Роттердама. Любопытно было бы послушать беседы маркизы, которая говорила по-латыни лучше, чем любая другая женщина своего времени, и старого гуманиста, которого она любила «нежно, как брата». Этот последний визит в Мантую произвёл большое впечатление на Бембо, и в письме, которое он также написал кардиналу Эрколе Гоназага, «король гуманистов» назвал его мать мудрейшей и самой удачливой из женщин.
Пока маркиза развлекала старого друга в Мантуе, в Феррару приехала не менее знаменитая гостья, Виттория Колонна.