– Люди толпятся, чтобы встретить и поприветствовать короля со всех концов, принцы и принцессы, герцоги и герцогини. Только сегодня утром прибыла новая дама, описание платья которой, я уверен, порадует вас. Во-первых, она сидела верхом на лошади с попоной из малинового бархата и золота, а сама была в наряде из золотой и зелёной парчи с надетым поверх него роскошным льняным платьем, её голова была богато украшена жемчугом, волосы же ниспадали сзади одной длинной косой с обвитой вокруг неё шёлковой лентой. На голове была тёмно-красная шёлковая шляпа, очень похожая на нашу, с пятью или шестью красными и серыми перьями, и со всем этим на голове она сидела на лошади так прямо, как будто была мужчиной. И с ней приехала жена сеньора Галеаццо и много других дам, целых двадцать две, все верхом на красивых и богато украшенных лошадях, и шесть карет, обтянутых золотой тканью и зелёным бархатом, все полные дам. Они намеревались посетить короля в его жилище, но этого он не позволил и, чтобы казаться любезным, сказал, что навестит их, но в тот день он не вышел к ним, почувствовав себя плохо.
Лодовико же, оскорблённый чрезмерным «энтузиазмом» одного из придворных короля, красавца барона де Бово, по отношению в Беатриче, поспешил увезти её замок Аннону, расположенный неподалёку от Асти, в то время как сам каждый день продолжал навещать короля. Впрочем, спустя два дня Карл VIII сам навестил герцогиню Бари в Анноне. Внешность Карла VIII поразила Беатриче и её дам, ожидавших увидеть более грозную личность.
– Он был маленького роста и недалёкого ума, очень робок в речах… и так же слаб умом, как и телом…, – писал о своём господине дипломат Филипп де Коммин, сопровождавший короля в Асти.
Король снял шляпу, чтобы поприветствовать герцогиню, и, начав с Беатриче и Бьянки, юной жены Галеаццо ди Сансеверино, поцеловал всех присутствующих дам (этот обычай «целовать и трогать» чужих женщин вызывал раздражение у итальянцев, которые так и не привыкли к нему). Красота и живость герцогини Бари произвели большое впечатление на Карла VIII, который не мог оторвать от неё глаз. 12 сентября в письме, присланном из Анноны, Беатриче похвасталась сестре:
– Около полудня король прибыл сюда, чтобы нанести мне дружеский визит вместе с главными вельможами своего двора, и оставался около трёх часов со мной и моими дамами, беседуя с величайшей фамильярностью и любовью. Уверяю Вас, что ни один принц в мире не мог бы быть более сговорчивым. Он пожелал увидеть, как танцуют мои дамы, а затем попросил меня потанцевать перед ним, что, казалось, доставило ему большое удовольствие.
О том, что Беатриче прекрасно танцевала, свидетельствуют восторженные стихи поэта Гаспарре Висконти, её личного друга:
Я вижу прекрасную и благородную донну,
Под звуки сладостных гармоний,
С возлюбленным своим ступающую плавно,
На стройных ножках.
Наиболее угодившие Карлу дамы получили от него в подарок драгоценности. На следующий день должен был состояться грандиозный праздник, но король неожиданно заболел оспой. Однако 6 октября он уже был в силах покинуть Асти, чтобы отправиться в Виджевано, где Лодовико и Беатриче устроили своему королевскому гостю ещё один великолепный приём. В течение следующих двух дней состоялись банкет и охота в его честь. Причём богатство и великолепие курортной резиденции Моро вызвали у французов восторг. Но, хотя Карл во всём следовал советам Лодовико, тем не менее, он попросил ключи от замка и ночью приказал своим охранникам строго следить за воротами.
– Их дружба была такой, – свидетельствует тот же Коммин, – что она не могла длиться долго. Но пока король не мог обойтись без Лодовико.
13 октября Карл переночевал на вилле «Сфорцеска» и посетил знаменитую ферму Пекорара где в огромных масштабах выращивалась сельскохозяйственная продукция. Французские хронисты, называвшие виллу «Ле Гранж», с восторгом описывали просторные здания, конюшни с колоннами и отдельные помещения для кобыл и жеребцов, а также превосходную породу лошадей, которая была выращена под присмотром Галеаццо ди Сансеверино; пастбища с их 14 000 буйволов, быков и коров, а также столько же овец и коз; и большие молочные заводы, где производились масло и сыр, и поражались трудолюбию миланских крестьян, а также богатству и плодородию этой замечательной земли.