В течение следующего месяца Людовик XII, живя в Миланском замке, участвовал в охотничьих вечеринках со своими гостями и по-королевски развлекался на банкетах у знати. В свой черёд, Изабелла д'Эсте, всегда поддерживавшая зятя, вдруг объявила:
– Я – хорошая француженка!
И, стремясь снискать расположение захватчиков, пригласила королевского маршала Линьи навестить её и послала собак и соколов, а также форель из Гарда Людовику XII, который поблагодарил её:
– Никогда не пробовал лучшей рыбы!
А как только кардинал д'Амбуаз, королевский советник, выразил своё восхищение искусством Андреа Мантеньи, маркиза поспешила пообещать ему картину кисти знаменитого падуанца.
Воспользовавшись новым вторжением французов в Италию, римский папа Александр VI Борджиа решил тоже заключить с ними союз:
– Они помогут выкроить королевство для нашего возлюбленного сына Цезаря!
Женившись на француженке и получив от Людовика ХII титул герцога Валентинуа, Цезарь Борджиа при поддержке французской армии быстро захватил множество городов и крепостей в Романье, в том числе, Имолу, Форли, Чезену, Пезаро и Фаэнцу. Испугавшись за свои владения, Изабелла д'Эсте умоляла его:
– Заберите все мои наряды, но пощадите Мантую!
Впрочем, она напрасно волновалась, ведь её муж, Франческо Гонзага, состоял на службе у французского короля, поэтому Цезарь не осмелился посягнуть на маркизат.
В конце 1499 году по пути в Венецию Леонардо да Винчи, наконец, заехал в Мантую. Изабелла давно настаивала, чтобы флорентиец написал её портрет. Хотя ему оказали тёплый приём, Леонардо был не в восторге от маркизы:
– Она слишком любит командовать и руководить – всем и вся, считая работавших у неё художников разновидностью слуг. Она мечтает о том, чтобы вызывать восхищение собственной персоной, а для этого все средства хороши. Ей непременно надо было иметь у себя всё самое лучшее, что только есть на свете, а для полноты счастья – чтобы все знали об этом!
Леонардо должен был пополнить её коллекцию раритетов. Однако сам он не имел ни малейшего желания делать этого: быстренько создал два рисунка, изображающих двадцатипятилетнюю Изабеллу, дабы отделаться от неё, после чего сбежал. Перед отъездом в Венецию флорентиец взял один из рисунков с собой, а второй отдал Франческо Гонзага. Рисунок, оставшийся в Мантуе, был утрачен. Тот, что был увезён Леонардо, сохранился и сейчас находится в коллекции Лувра. В письмах к художнику Изабелла продолжала непрестанно настаивать на написании своего живописного портрета.
Это было печальное время для верных друзей и слуг Лодовико. Их земли и дома были конфискованы и поделены между победителями. Но никто не страдал так остро и не проливал столько горьких слез, как вдова Джангалеаццо, герцогиня Изабелла Арагонская. Она неблагоразумно отклонила совет Лодовико покинуть Милан, когда началась война, и укрыться на галерах своего дяди Фредерико в Генуе. Вместо этого она осталась в Милане и отправила своего восьмилетнего сына, которого современники описывают как прекрасного ребёнка, похожего на херувима, но слабого умом, как и его отец, на встречу с Людовиком XII в Кастелло. Но, к её ужасу, король отказался позволить юному принцу вернуться к своей матери, и когда он покинул Милан 7 ноября, то взял мальчика с собой во Францию и сделал его аббатом Нуармутье, где он жил в уединении, пока двенадцать лет спустя не погиб во время охоты. После отъезда сына несчастная мать, наконец, покинула Милан. В начале 1500 года она нанесла визит Изабелле д'Эсте в Мантуе, а затем отправилась морем из Генуи в Неаполь и провела остаток своей жизни в своём княжестве Бари.
Жестокость и алчность французской солдатни вскоре привели к росту недовольства среди миланцев, которые вздыхали по старым добрым временам герцога Лодовико, когда, по крайней мере, их жизнь и имущество, а также честь их жён и дочерей были в безопасности. Даже в день въезда французского короля Марино Сануто отмечает, что Людовик ХII был недоволен тем, как мало людей кричали: «Франция!». В то время как венецианцев приветствовали криками: «Собаки!» и они едва осмеливались показываться на улицах.
– Мы накормили короля обедом, – сказал один из жителей Милана. – Вы будете поданы ему на ужин!
Тем временем в Инсбруке изгнанный герцог ждал благоприятного момента, чтобы вернуться и потребовать своё.
– Я буду бить в барабан зимой и танцевать всё лето, – таков был девиз Моро.
С армией швейцарских наёмников он пересёк границу и двинулся в направлении озера Комо, в то время как Галеаццо ди Сансеверино, один из немногих придворных, оставшихся верным герцогу, снарядил 15 кораблей и нанёс урон флотилии противника. В воскресенье, 2 января 1500 года, в Милане зазвонили все колокола и жители с оружием в руках поднялись против французов, загнав их в Кастелло. Утром в понедельник те в страхе бежали из города. Всю дорогу от Комо до Милана встречные приветствовали герцога радостными криками: