Шпионы Изабеллы доносили, что её беременная невестка стремилась проводить со своими друзьями большую часть времени на роскошных виллах Эсте за городом. Однако из-за болезни своей родственницы и подруги Анджелы Борджиа вынуждена была перебраться в палаццо Бельфьор на северо-востоке города Феррары, и всё ещё оставалась там в начале лета, когда её брат, Цезарь Борджиа, в полной мере проявил свою вероломную натуру.
Герцог Валентино хотел обручить двухлетнего сына Изабеллы со своей малолетней дочерью от принцессы Шарлотты д'Альбре. В связи с этим он прислал очаровательное письмо маркизе, выражая свою радость по поводу перспективы новой связи между ними, и в течение следующих нескольких месяцев этот брак был предметом постоянных переговоров. Примерно 20 июня Изабелла и Елизавета Гонзага отправились в Порту с несколькими избранными дамами и маленьким Федерико, потому что, как сказала его мать, она не могла быть счастлива без него. Пока они наслаждались свежим бризом и восхитительными садами этого очаровательного загородного дома, Цезарь обвинил Гвидобальдо Монтефельтро в измене и захватил Урбино, так что герцог едва успел сбежать в Мантую, прихватив своего юного племянника Франческо Марию делла Ровере.
– Я не спас ничего, кроме своей жизни, своего камзола и рубашки, – сообщил 28 июня Гвидобальдо своему родственнику.
В тот же день Изабелла написала своей невестке, Кьяре Гонзага:
– Мы потрясены, ошеломлены и едва понимаем, где находимся.
Маркиза ударилась в панику, как бы ей не разделить судьбу золовки. И поспешила попросить Франческо Гонзага, уехавшего к французскому королю, дабы тот прислал послание с лестными словами о Борджиа, которое она могла бы показать послу Цезаря. В конце концов, она сочинила письмо сама и отправила на одобрение мужу. Тем временем Лукреция, оказавшись из-за брата в изоляции, почувствовала себя хуже, что вызвало тревогу Эрколе и Альфонсо, цинично сформулированную Проспери, шпионом Изабеллы, в письме к ней:
– Да хранит её Бог, поскольку не годится, чтобы она умерла именно сейчас!
Лукреция выжила, хотя 4 сентября родила мёртвую девочку. Через два дня на рассвете в Феррару тайно примчался Цезарь, чтобы поддержать сестру. А проницательная Изабелла д’Эсте предупредила мужа:
– Все считают, что его Христианское Величество в хороших отношениях с Валентино, поэтому прошу Вас, будьте осторожны, не употребляйте слова, которые могут ему передать, ибо в наши дни мы не знаем, кому можно верить.
Сама Изабелла по отношению к «гнусному» преступлению Цезаря оказалась куда циничнее: за день до письма к Франческо она отправила письмо своему брату, кардиналу Ипполито д’Эсте в Рим: ей хотелось, чтобы тот попросил Цезаря уступить ей статуи Венеры и Купидона из дворца в Урбино, которые он ранее подарил Гвидобальдо. Кардинал, пользовавшийся большим влиянием в Ватикане со времени свадьбы Лукреции, без промедления выполнил просьбу своей сестры, и Цезарь Борджиа поспешил удовлетворить желание Изабеллы, чьё расположение он особенно стремился завоевать. 22 июля маркиза радостно сообщила своему мужу, уехавшему на встречу с французским королём:
– Вчера погонщик мулов благополучно прибыл с Венерой и Купидоном, которые герцог Валентино прислал сюда, и его камергер мессир Франческо подарил их мне.
Правда, она не забыла и о своей золовке, попросив Цезаря через его камергера о возмещении приданого Елизаветы. А «Спящего Купидона» Микеланджело Изабелла поместила в гроте рядом с «Амуром» Праксителя, дабы наглядно продемонстрировать гостям отличие ренессансной скульптуры от античной.
Все жертвы захватнической политики Цезаря Борджиа и те, кто с тревогой наблюдал за его быстрыми успехами, теперь обратились за помощью к французскому королю. Преодолев Альпы, Людовик XII 28 июля вступил в Милан, взяв с собой Федерико Арагонского, бывшего короля Неаполя, и сопровождаемый герцогом Феррарским и маркизом Мантуанским, которые присоединились к нему неделей ранее в Виджевано. Сюда же прибыли несчастный герцог Урбино и Джованни Сфорца, первый супруг Лукреции Борджиа, чтобы найти у короля защиту против Валентино. Людовик пообещал принцам-изгнанникам разобраться с Цезарем, и Франческо Гонзага начал громко говорить о мести за их обиды, когда сам сын папы внезапно появился на сцене.
Неосторожные слова, которые её муж публично произнёс в адрес Валентино, наполнили Изабеллу тревогой за его безопасность, и она попросила его быть более осторожным в будущем: