– Я рад, – писал Кристофоро из Рима, – слышать об этом счастливом событии и благодарю Бога за то, что Ваша болезнь закончилась так счастливо. Будьте бодры, дорогая мадонна, и пусть Бог даст Вам много радости в ваших детях!
Этот второй сын, будущий кардинал, которому однажды предстояло председательствовать на Тридентском соборе, получил, согласно желанию отца, имя Луи в честь короля Франции. Но Изабелла предпочитала называть его Эрколе, в честь его дедушки, и когда мальчик повзрослел, его стали называть именно этим вторым именем.
Вернувшись в Бельригуардо и соединившись с мужем, Лукреция Борджиа тут же написала любовнику письмо, в котором благодарила за тёплый приём, который он оказывал ей не только в Боргофорте, но также и в Семиде (на границе Мантуи и Феррары), и на своём корабле. Пять дней спустя она снова написала ему, поблагодарив за письмо, которое расценила как ещё одно доказательство доброго расположения маркиза. В числе тем, которые они обсудили, был, разумеется, и вопрос, связанный с судьбой Цезаря. Франческо пообещал направить в Испанию посла, чему Лукреция страшно обрадовалась. Она надеялась вскоре вернуться в Феррару, так как в последние дни «обстановка там вроде бы наладилась».
Глава 10
В вихре интриг
В Ферраре, однако, дела шли не так хорошо, во всяком случае, в том, что касалось семьи Эсте. Братья Альфонсо I составили в Ферраре заговор против него. Всё началось с давней вражды между кардиналом Ипполито и Джулио д’Эсте, внебрачным сыном Эрколе I. Противостояние между ними вылилось в открытую борьбу из-за восемнадцатилетней красавицы Анджелы Борджиа, кузины и фрейлины Лукреции. Однажды эта девушка игриво сказала кардиналу:
– Монсеньор, одни лишь глаза Вашего брата (Джулио) мне более милы и приятны, чем всё Ваше существо.
После этого Ипполито совсем взбесился. Когда 3 ноября 1505 года Джулио отправился на виллу в Бельригуардо, по дороге на него напали слуги кардинала и попытались выколоть ему глаза. Узнав обо всём, Альфонсо, не желая нарушать мир в семье из-за бастарда, приказал Ипполито извиниться перед Джулио, который счёл такое наказание издевательством над его несчастьем. Изабелла и Франческо были страшно возмущены этими событиями и послали к Джулио своего хирурга и ещё одного врача. Джулио растроганно благодарил их за доброту, «которая облегчила боль, хотя она и в самом деле почти непереносима». Спустя две недели Проспери навестил Джулио и доложил Изабелле, что брат её смутно видит левым глазом силуэты людей и предметы, а правым – может лишь отличить свет от тьмы.
– Господь да поможет ему, – добавил Проспери, – да подарит Он ему любовь и мир, которые должны быть между братьями, да сохранит Он честь знаменитого рода.
Что же касается Лукреции, то она по совету мужа решила держаться в стороне от семейных ссор Эсте и поспешила выдать Анджелу замуж.
По приказу Альфонсо I произошло публичное примирение братьев, после чего герцог и герцогиня устроили в замке карнавал с танцами. Однако Джулио, стесняясь своего уродства, не появлялся на людях.
Решив, что страсти в Ферраре улеглись, Изабелла в марте 1506 года отправилась во Флоренцию, чтобы исполнить обет, данный ею во время болезни в церкви Санта Мария дель Аннунциата, и провела праздник Благовещения в этом городе. Это был первый визит, который она нанесла во Флоренцию, где жило много её друзей. Маркиза посетила кафедральный собор и колокольню Джотто, церкви и дворцы на берегах Арно, увидела фрески и картины своих приятелей-художников, и заказала Лоренцо ди Креди картину «Магдалина». Ещё она нанесла несколько визитов жене флорентийского гонфалоньера Пьеро Содерини, и встретилась с дядей Леонардо да Винчи, но так и не смогла увидеться с художником, который уехал во Фьезоле, Прежде, чем покинуть Флоренцию, она попросила скульптора Филиппо Бенинтенди сделать модель её серебряной статуи, которую хотела поместить рядом со статуей своего мужа в часовне Аннунциаты. Но после её возвращения в Мантуе разразилась чума, и в течение некоторого времени в казне было очень мало денег. Таким образом, бедный скульптор так и не получил 25 дукатов, которые обещала ему маркиза. Эпидемия вынудила её покинуть Мантую и перевезти своих детей на виллу Саккетта, где они проводили летние месяцы. Здесь, на свой день рождения, 16 мая, она получила подарок в виде трактата «Девиз Изабеллы», написанный Марио Эквиколой. Как и большинство дворян того времени, маркиза имела привычку использовать свои личные девизы в быту. Музыкальные ноты, канделябры, комнаты, ливреи слуг и даже её праздничные наряды были украшены девизом, придуманным самой Изабеллой: «JVec spe Tiec metu» («Я надеюсь, я боюсь»).