Присциани ответил длинным письмом, в котором любопытным образом смешивались христианская вера и суеверия. Он начинает с описания того, что когда он лежал ночью без сна, скорбя о её горестях, таинственный голос подсказал ему, куда обратиться за помощью. Он встал, зажёг свечу и, открыв свои книги, обнаружил, что
долгожданное соединение звезды Юпитера и головы Дракона произойдёт в субботу вечером, 18 августа, за три минуты до половины восьмого.
– В этот самый момент, – продолжал Присциани, – встаньте на колени и, сложив руки и подняв глаза к небу, исповедуйтесь и искренне попросите Бога вернуть Вам Вашего дорогого мужа в целости и сохранности. Повторите эту молитву три раза, и через короткое время благословение, которого Вы ищете, будет даровано. И Ваши маленькие сыновья и дочери могли бы в то же время преклонить колени и просить о той же милости, чтобы Ваши молитвы были услышаны.
После этого Изабелла вытерла слёзы и дала волю своим талантам в области административного управления и политических интриг (тем более, что теперь ей не мешало присутствие враждебно настроенного к ней супруга и его окружения).
Несмотря на то, что в своих письмах Франческо обвинял жену в том, что она его не любит и является причиной всех его бед, и даже называл её «путаной своего Моро», маркиза созвала совет и объявила всеобщую мобилизацию для спасения мужа. Она посылала Франческо поэтов и музыкантов, чтобы развлечь его, а также портреты членов их семьи, отправляла послов не только к Людовику ХII и Максимилиану I, но даже к султану. В общем, делала всё, чтобы вызволить его из тюрьмы. Венецианцы предложили отдать им в заложники вместо Франческо его наследника, девятилетнего Федерико, «самого красивого ребёнка в Италии» и любимца матери. Чтобы не отправлять сына в венецианскую тюрьму, маркизе пришлось пойти на поклон к папе Юлию II, который, вслед за Франческо, не одобрял её поведения и считал «всеобщей путаной». Желая привлечь папу на свою сторону, Изабелла пообещала ускорить брак своей старшей дочери Элеоноры с Франческо Мария I делла Ровере, который был не только племянником Гвидобальдо, но и Юлия II. Свадьба была назначена на следующую осень. В ноябре 1508 года вдовая Елизавета Гонзага лично приехала в Мантую за невестой. А 4 декабря маркиза написала своему старому другу Якопо д'Ари, которого она отправила защищать интересы своего мужа при французском дворе:
– Здесь мы принимали герцогиню Урбино и её почётную свиту с большими затратами, но с удовольствием. Через два или три дня она заберёт нашу юную герцогиню, которую мы отправляем с ней очень охотно. Его Святейшество прислал для невесты очень красивый наряд, завёрнутый в ткань из серебряных и золотых шнуров, который несли два красивых пажа в ливреях в тон ей, а также прекрасную серую в яблоках лошадь с богатой сбруей. Герцог (Франческо Мария) направлялся сюда инкогнито, чтобы нанести нам визит, но когда он добрался до Карпи, его срочно вызвали обратно папским письмом, приказав ему возглавить войска Лиги против Равенны.
9 декабря свадебная процессия отправилась в Урбино, и добралась туда не без приключений. Первое произошло, когда путешественники покинули Мантую в таком густом тумане, что Изабелла и её свита не могли сопровождать их дальше. Прежде, чем достигнуть своего первого места остановки, виллы Гонзага, они заблудились и часами блуждали в темноте.
– Астролог, который установил время их отъезда, – отметила Изабелла в письме в Рим, конечно, сделал ложный расчёт, но мы должны надеяться, что остальная часть их путешествия окажется более успешной.
Однако её надежды не оправдались. После банкетов и танцев в Модене и Болонье, где герцогини жили во дворце папского легата, они поехали в Фаэнцу и чуть не утонули, пересекая горный поток. Подъём воды был таким внезапным, а течение таким сильным, что придворным пришлось спасаться вплавь. Один из них в письме к маркизе описывал, как, оглянувшись, он увидел карету с двумя дамами Элеоноры и их багажом, плывущую вниз по течению, потому что оба вола, запряжённые в повозку, были сбиты с ног силой течения: