– Преподобнейший и дорогой брат, я полагаю, Вы слышали, что некоторое время назад письмо, написанное моим наставником Эквиколой, было неожиданно украдено и напечатано с несколькими дополнительными строками, высмеивающими Марио и мою даму Изабеллу. Я уверена, что Вы, как и каждый благородный дворянин и дама, сурово осудите автора этих стихов, которые, признаюсь, вызвали мое серьёзное неудовольствие, не из-за Марио, который хорошо умеет защищаться, а потому, что я возражаю против того, чтобы о членах моей семьи говорили с подобным неуважением.
Ипполито д'Эсте, который был одним из главных покровителей Тебальдео, похоже, не отнесся к её просьбе серьёзно, и неосмотрительность поэта не помешала ему пользоваться благосклонностью папы Льва X и дружбой Рафаэля, Кастильоне, Бембо и Биббиены в течение многих лет. Кроме Тебальдео, были и другие, кто считал Марио надоедливым педантом, и выходка поэта, вероятно, вызвала больше смеха, чем гнева среди друзей маркизы в Риме. Даже добрая герцогиня Елизавета, похоже, сочла гнев Изабеллы несколько чрезмерным, и использовала всё своё влияние, чтобы успокоить свою невестку. Согласившись с ней в том, что Марио и Лавиньола невиновны, герцогиня продолжила:
– Как Вам известно, я принимаю близко к сердцу все Ваши горести, как свои собственные, но в этом случае, мне кажется, следует скорее сожалеть о потере такого старого и надёжного слуги, как Джулио. Таланты же Марио слишком хорошо известны, чтобы кто-либо мог нанести ему вред. В то время как доброта Изабеллы очевидна для всех, и эта выходка не может запятнать её честь. Но есть ли среди нас человек, чьё поведение настолько безупречно, чтобы закрыть рот клеветникам? Я часто замечала, что их обычная привычка – нападать на тех, кто наиболее достоин похвалы и уважения. Поэтому я прошу Ваше Превосходительство больше не утруждать себя этим вопросом.
Как умная женщина, маркиза поняла намёк, содержавшийся в письме подруги, поэтому последовала её совету. Тем более, что у неё хватало собственных семейных неприятностей. Франческо, отчаявшийся снова увидеть Лукрецию, предпринял было попытку сблизиться с женой, начав ухаживать за ней, как в те годы, когда был её женихом, но и здесь потерпел фиаско. Взаимоотношения между супругами дошли до разрыва. Впрочем, они давно уже жили отдельно: Изабелла по-прежнему занимала свои апартаменты в Сан-Джорджо, а Франческо со своим собственным двором, враждебным Изабелле, до самой смерти жил во дворце Сан-Себастьяно, построенном им между 1506 и 1508 годами.
Глава 12
Примадонна Ренессанса
Едва закончились торжества в честь вступления на престол племянника Изабеллы, как Милан снова подвергся нападению французской армии, и его спасло только своевременное прибытие швейцарских войск. Французы поспешно отступили через Альпы, Кастелло сдался, и Массимилиано Сфорца снова мог вздохнуть свободно. Но его неспособность к управлению, а также высокие налоги, которые он вымогал у своих несчастных подданных, чтобы платить ежегодную дань швецарцам и удовлетворять свои собственные экстравагантные желания, делали его правление всё более и более непопулярным. Впрочем, несмотря на все его недостатки, Изабелла, похоже, искренне любила племянника и по его настоятельной просьбе в сентябре 1513 года снова отправилась в Милан. Однако по пути, получив известие о болезни мужа, вернулась назад в Мантую.
Всю зиму Франческо проболел, в то время как его подданные страдали от немецких и венецианских отрядов, вторгавшихся во владения маркиза в поисках ночлега и еды. Новости из Рима также вызывали у Изабеллы некоторое беспокойство. Лев Х вынашивал амбициозные планы по возвышению своей семьи и уже присматривался к соседним владениям. Визит вице-короля Неаполя во время карнавала не принёс ей облегчения: Кардона был необычайно угрюм и неразговорчив.
В этих обстоятельствах Изабелла решила воспользоваться первыми весенними днями, чтобы посетить владения мужа, и 15 марта 1514 года покинула Мантую со свитой из 93 человек и 80 лошадей. Письма, которые она писала маркизу во время двухнедельного отсутствия, открывают очаровательную картину её путешествия по живописным местам. В возрасте сорока лет восторг Изабеллы от красот природы был таким же свежим и непосредственным, а её удовольствие от всех маленьких происшествий во время путешествия было таким же острым, как в ту пору, когда она была шестнадцатилетней девушкой.