– Для описания наших развлечений здесь я отсылаю Вас к письму Бенедетто Капилупи, в котором полностью описаны все мои действия. Сегодня я заставила его рассказать о банкете, который устроил для нас граф Кьярамонте, сын принца Бизиньяно. Мы хотели бы, чтобы Вы могли присутствовать там, чтобы увидеть, как галантно он меня развлекал, и понять, как это прекрасно прислуживать дамам и уметь делать всё, что необходимо, вовремя.
Среди дворян, которые тоже великолепно приняли маркизу, были Фабрицио Колонна и его зять маркиз де Пескара. Последний неоднократно навещал родственников своей жены, Виттории Колонна, в Мантуе, и пользовался расположением Изабеллы. Более того, он был сильно влюблён в её очаровательную фрейлину Делию, с которой недавно познакомился в Милане и которая приехала вместе с маркизой в Неаполь. Эта привязанность, о которой благородная и знаменитая жена Пескары, похоже, не подозревала, оказалась более длительной, чем большинство подобных связей. Маркиз поддерживал активную переписку с Делией и посылал ей любовные письма. В феврале 1522 года, когда он лежал раненый в Роккетте в Милане, то написал оттуда Марио Эквиколе:
– Молю Вас, передайте маркизе, что я жажду поцеловать её руку.
После чего добавил:
– О Делии же ничего не смею сказать, поскольку я и так долго служил ей.
В мае того же года он написал ещё раз уже из Неаполя:
– Дай Бог, чтобы я мог увидеть её (Делию) ещё раз, прежде чем умру.
Если бы Виттория узнала о страсти маркиза к прекрасной фрейлине Изабеллы, то вряд ли бы оплакивала преждевременную смерть мужа в 1525 году с самой искренней и непреходящей скорбью.
Тем временем возвращения маркизы с нетерпением ожидали в Риме, где по приказу Льва Х для её развлечения были подготовлены новые комедии. 15 декабря Пьетро Бембо отправил Франческо Гонзага письмо от имени папы с просьбой разрешить маркизе остаться в Риме на время карнавальных праздников. И тот, естественно, не мог отказать святому отцу. Лев Х и все кардиналы радовались.
– Здесь, – свидетельствовал Пьетро Бембо, – у нас был самый весёлый из карнавалов, благодаря присутствию сеньоры маркизы.
Общество Изабеллы, как заявляли папа и любящие удовольствия кардиналы, обеспечивало один элемент, которого не хватало при папском дворе.
– Весь Рим, – писал кардинал Биббиена Джулиано Медичи, который отправился во Францию, чтобы жениться на принцессе Савойской, – говорит, что здесь есть всё, кроме дамы, способной возглавить двор.
1 января 1515 года умер французский король Людовик ХII, поэтому свадьба Джулиано Медичи была отложена на февраль. Папа желал, чтобы Изабелла задержалась в Риме и приняла участие в празднествах в честь молодожёнов. Но её больной муж становился всё более беспокойным и нетерпеливым. Из-за чего, как только карнавал закончился, Изабелла неохотно покинула Рим и вернулась домой. По дороге она провела несколько дней во Флоренции, где её великолепно приняли за счёт папы и поселили во дворце Медичи. После этого она быстро добралась до Феррары и прибыла в Мантую 18 марта. В тот вечер она написала Биббиене письмо, полное сожалений и нежных слов:
– Я здесь, в Мантуе, но моё сердце осталось в Риме.
Между тем после восшествия на французский престол нового короля Франциска I политическая ситуация резко изменилась. Франциск решил лично вести армию в Италию и отвоевать Милан. Швейцарские войска покинули город четырнадцатого сентября 1515 года, чтобы атаковать французов при Мариньяно. Однако, благодаря своим пушками и гасконским стрелкам, Франциск I одержал победу. Массимилиано заперся в Миланском замке. Он мог выдержать долгую осаду, но помощи ждать было неоткуда, поэтому не было смысла упорствовать. Вскоре были согласованы условия капитуляции. Массимилиано отказывался от всех претензий на герцогство и должен был поселиться во Франции, где ему было обещано содержание в 30 000 дукатов в год. Говорят, что, покидая замок, бывший герцог заявил:
– Я рад избавиться от своего рабства у швейцарцев, от пренебрежительного отношения ко мне императора и предательства испанцев!
– То был человек, который в силу своего безрассудства и своих дурных привычек и отсутствия каких-либо способностей не был достоин величия, – так отозвался историк Гвиччардини о старшем сыне Моро.
Хотя маркиза не питала иллюзий насчёт племянника, она всё ещё испытывала к нему добрые чувства. Массимилиано тоже не забыл ту, которую считал второй матерью, и даже прислал ей сообщение из Амбуаза: