– А как насчёт развратных ночей? – Гермиона не сдержалась и спросила.
Люциус улыбнулся:
– Я надеюсь, что они произойдут независимо от того, нравимся мы друг другу или нет.
– Я думаю, что может быть трудно, иметь умопомрачительный секс с кем-то, кто мне не нравится.
– Четыре часа назад я тебе не нравился.
Гермиона пропустила тот момент, когда Нарцисса подошла и взяла её за правый локоть. Впервые за время приёма Люциус тает, оставляя Гермиону наедине со своей бывшей женой, которая, к сожалению, также приходится матерью брошенного жениха.
– Гермиона, поздравляю, – Нарцисса целует воздух в трёх дюймах слева от щеки Гермионы.
– Спасибо, – Гермиона решила взять быка за рога. – Нарцисса, мне так жаль.
– За что, моя дорогая?
– За всё… это… – девушка неопределенно указывает на то место, которое ещё несколько минут назад занимал Люциус.
– О, не думай об этом, – Нарцисса делает глоток шампанского. Она смотрит на Гермиону своими прекрасными голубыми глазами. – С какой стати ты решила выйти замуж за Люциуса?
Румянец неизбежен, и она совершенно не может смотреть на Нарциссу.
– Primae Noctis, – признаётся Гермиона.
Обе красиво очерченные брови Нарциссы поднимаются на лоб, почти сливаясь с её элегантно уложенными волосами.
– Primae Noctis, – тихо повторяет она. Она слегка грустно улыбается. – Я рада, что твой опыт оказался лучше моего. Я понятия не имела, что Люциус способен на такое.
– Я не думаю, что он и делал раньше… – ответ ускользает от Гермионы прежде, чем она успевает подвергнуть себя цензуре. К её облегчению, Нарцисса издаёт звенящий, похожий на колокольчик смех.
– Ты мне нравишься, – говорит женщина. – Я верю, что ты хорошо справишься с Люциусом. У нас с ним не было ничего общего, ты же знаешь, и то, что случилось с его отцом… – её голос обрывается, и она делает большой глоток шампанского. – Скажем так, это было не самое лучшее начало для брака. Я искренне рада за вас обоих.
– Спасибо.
– Это я должна тебя благодарить, – Нарцисса оглядывает бальный зал с выражением безмерного удовлетворения. – Этот последний год был самым счастливым в моей жизни. Мне очень понравилось организовывать вашу свадьбу, и теперь я буду делать это снова, когда Драко найдёт кого-то другого, чтобы жениться!
Нарцисса сама отошла и Гермиона осталась улыбаться самому неожиданному прагматизму матери Драко. И всё же что-то в словах Нарциссы заставляло девушку нервничать. Она не может точно сказать, что именно, и эта мысль вытесняется из её мозга возвращением Люциуса.
– С тобой все в порядке? – его рука обвивается вокруг её талии, и Гермиона удивляется, как это приятно, когда он обнимает её.
– Я в порядке, не благодаря тебе, – она упирается локтем ему в рёбра. – Не могу поверить, что ты убежал, как испуганная мышь, как только появилась твоя бывшая жена.
– Мне нужно было поговорить с министром магии, – Люциус избегает её взгляда.
– На самом деле? – голос Гермионы сочится недоверием.
– Действительно, – он слегка пожимает плечами. – Признаюсь, мне не очень-то хотелось ощущать острый язычок Нарциссы в этот счастливый момент.
– Она была совершенно очаровательна.
– Я удивлён. Я ожидал, что она обвинит меня в том, что я намеренно испортил ей день.
– Совсем наоборот. Она с нетерпением ждёт, чтобы повторить всё это снова, когда Драко найдёт себе новую невесту.
И снова тревожное чувство даёт о себе знать. Гермиона его игнорирует.
– И технически, я думаю, что это должен быть мой день, – Люциус запрокидывает голову и смеётся.
Гермиона, неподготовленная к такому повороту, совершенно ошеломлена его белоснежной улыбкой и сверкающими глазами. Её желудок неприятно переворачивается. Может быть, Люциус Малфой просто слишком много значит для неё, чтобы справиться.
– Я не могу вспомнить, когда в последний раз смеялся так сильно, как сегодня, – лицо Люциуса становится более серьёзным, а тон – более интимным.
– Что ты со мной сделал? – Гермиону от заикания спасает звук гонга, означающий, что свадебный завтрак подан.
В гостиной потребовалась серьёзная перепланировка со стороны Люциуса. Планировщики Нарциссы явно чувствовали, что бывшая жена не должна сидеть рядом с женихом, и, как следствие, Нарцисса любезно освободила верхний стол. Драко занимает место справа от Люциуса, а Гарри сидит слева от Гермионы.
– Что случилось с глазом Драко? – спросил он вполголоса.
– Люциус.
– Серьёзно? – Гарри выглядит немного шокированным.
– Я бы не стала его жалеть, посмотри на челюсть Люциуса слева.
Гарри прищурился, смотря на Люциуса ненавязчиво, насколько это возможно. В конце концов, он поворачивается к Гермионе и поджимает губы, задумчиво кивая.
– Я думал, что такой тщеславный человек, как Люциус, лучше разбирается в чарах.
Они оба хихикают, что заставляет Люциуса подозрительно смотреть в их сторону.
– Ты чем-то хочешь поделиться, моя дорогая?
– Нет, – Гермиона заставляет себя перестать смеяться. Она чувствует себя довольно неловко, как будто они с Гарри пара малышей, которые случайно наткнулись на обеденный стол.
Еда вкусная, все девять блюд из тех, которые попробовала невеста. Гермиона втайне благодарна Нарциссе за её соблюдение этикета за столом. Она замечает, что Гарри тайком повторяет за ней. За столом Уизли Джордж целеустремленно ест свою жареную утку десертной ложкой под веселый смех Рона и Чарли.
Блюда наполняют стол быстро, и все слишком заняты едой, чтобы вести много разговоров. Джинни, сидящая рядом с Гарри, нехарактерно тиха, но она улыбается Гермионе всякий раз, когда их глаза встречаются. Гермиона глубоко благодарна за то, что волшебные свадьбы не следуют маггловской традиции послеобеденных речей. Люциус, вероятно, смог бы придумать что-то подходящее на ходу, но она боится думать о том, что скажет Гарри, и девушка воображает, что речь шафера Драко будет довольно сладкой.
Её облегчение недолговечно, когда еда убрана и тосты выпиты, Люциус вдруг шепчет ей на ухо, что пришло время для первого танца.
На протяжении всей своей жизни, Гермиона скрывала глубокую и тёмную тайну. В течение нескольких месяцев, предшествовавших свадьбе, она не давала ей спать по ночам. Девушка появлялась на работе с тёмными тенями под глазами и сердито огрызалась на всех и вся. Драко заметил перемену в её поведении и, в конце концов, призвал её к ответу. Со слезами на глазах она, наконец, призналась в том, в чём никогда не признавалась ни одной живой душе.
– Я не могу танцевать, Драко, ни шагу.
Драко смотрел на неё с превосходством человека, который брал уроки бальных танцев вскоре после того, как научился ходить.
– Тогда я научу тебя, Грейнджер, это не так уж трудно.
– Ты не понимаешь, – Гермиона смахнула слезу со своей щеки. – Мне потребовался целый семестр, чтобы выучить один танец для Рождественского Бала. Мои оценки ужасно падали, потому что я всё время тренировалась. Даже тогда Виктору пришлось вести меня, я так сильно наступила ему на ногу, что он сказал, что, возможно, никогда больше не будет играть в Квиддич.
На что Драко только рассмеялся, довольно громко. Но он также взял на себя труд научить её танцевать. Как и предсказывала Гермиона, это не было простым занятием. В день свадьбы они договорились, что Гермиона должна быть в состоянии исполнить свадебный вальс. При условии, что Драко будет держать её неуместно крепко и всё это время громко считать ей в ухо. Гермиона уже почти примирилась с этим планом, но теперь она понимает, что он не сработает, потому что она не будет танцевать с Драко. Девушка смотрит на Люциуса огромными, встревоженными глазами.
– В чём дело? – он заботливо предлагает ей руку, чтобы проводить на танцпол.