отец.
Шестью месяцами раньше
– Нет, абсолютно нет. Если ты только подумаешь об этом, я оторву тебе яйца. Или, может быть, я должен просто кастрировать тебя в любом случае в качестве превентивной меры.
Гермиона смотрит на Люциуса, её лицо искажено яростью. Её волосы потрескивают от непроизвольного волшебства.
– Должно быть, приятно быть любимым, отец, – Драко фыркает от смеха при виде разъярённой мачехи.
– Это не смешно, хорёк, – её пальцы медленно приближаются к палочке, и Драко поднимает обе руки в знак капитуляции.
– Мне очень жаль, Грейнджер. Я не хотел над тобой смеяться. Я просто пытался внести немного юмора в ситуацию.
– В этом нет абсолютно ничего смешного, – отвечает она сквозь стиснутые зубы.
– Гермиона, если ты просто подумаешь разумно. Конечно, мне это нравится не больше, чем тебе…
– Она ведёт себя разумно, – перебивает Люциуса Астория. – Простите, Мистер Малфой, но я ни в коем случае не собираюсь спать с вами. Без обид, – запоздало добавляет она.
– Не принято, – лицо Люциуса – маска, но Гермиона уже достаточно хорошо знает своего мужа, чтобы понять, что он испытывает облегчение.
В то время как сексуальные отношения между ними остаются в высшей степени удовлетворительными, Люциус всё ещё является чем-то вроде ханжи в душе. Как бы он ни наслаждался своими собственными достижениями в спальне, у него нет желания испытывать радости плоти с другим партнёром. Это одна из многих вещей, которые Гермиона любит в нём, но Люциус – человек, для которого семья и семейная ответственность превыше всего. Последние четыре года Гермиона жила в страхе, не зная, станет ли Люциус снова ставить на первое место семейную ответственность, даже если это означало пожертвовать их счастьем.
– Но Астория,– у Драко умоляющий взгляд, которого Гермиона никогда раньше не видела, – если мы не выполним ритуал, тогда…
Астория пожимает изящными плечами:
– Мы не можем жить в поместье. Хорошо, мы найдём другое место. И хотя я, возможно, буду, рада получить в свои руки все ваши прекрасные деньги, я верю, что вы будете направлять их через свой счёт в мой. Я не девственница, ты и сам это знаешь, – она даже не краснеет, когда обменивается понимающим взглядом с Драко. – Значит, твоему отцу нет нужды это проверять.
– Как насчёт заключительной части ритуала? – лицо Люциуса встревожено. – В семье Малфоев никогда не было сквибов – и не будет ни того, ни другого.
Астория наклоняется и кладёт руку на колени Драко:
– Мы не планируем заводить детей.
– Что? – Люциус выглядит шокированным.
Гермионе приходится прикрыть рот рукой. Она любит своего мужа, ханжеские манеры, старомодные ценности и всё такое. Это не значит, что она не находит его иногда очень забавным.
– Если они не хотят иметь детей, то это не наше дело, – мягко говорит Гермиона.
– Мы решили, отец. Я никогда не был так увлечён родительством в любом случае, кажется, много тяжёлой работы, если вы спросите меня, – Драко улыбается Астории, которая кивает в знак согласия.
– Мои исследования бразильских практик Вуду действительно дают результаты. Я хочу проводить больше времени в поле, а не в питомнике.
Астория пожимает плечами:
– Я люблю детей, но никогда не хотела иметь своих.
Пока они разговаривают, Люциус переводит взгляд с одного на другого с выражением нарастающего ужаса на бледном лице.
– Так спокойно, – он смотрит на Драко. – Если ты не планируешь иметь детей, это оставляет линию Малфоев без преемника.
– Я не думаю, что у вас есть повод для волнений, отец, – в глазах Драко появился злорадный блеск. – Я полагаю, что Грейнджер всё предусмотрела. Разве не так, Гермиона?
Гермиона широко раскрывает глаза, отчаянно пытаясь остановить его. Драко кажется невосприимчивым к её мольбам.
– Худший секрет в волшебной Британии, не так ли, Астория? На прошлой неделе её вырвало перед половиной гоблинов в Гринготтсе.
– О чём, чёрт возьми, он говорит? Ты больна? – Люциус поворачивается к Гермионе с озабоченным видом.
Гермиона поспешно прекращает делать резкие жесты Драко.
– Нет, я в порядке.
– Она лучше, чем в порядке; положительно цветущая на самом деле, – Драко откидывается на спинку стула и ухмыляется, как Чеширский Кот.
Люциус смотрит назад и вперёд между двумя из них, его брови нахмурились:
– Драко, мне кажется, что ты пытаешься смутить мою жену.
Драко по-волчьи ухмыляется:
– О, нет, Отец. Я думаю, что это ты смутил её или оплодотворил, – он толкает руку Астории. – Наследника вы получите потому, что Грейнджер…
– Не пора ли нам уезжать? – Астория вскакивает на ноги. – Посмотри на время, Драко. Нам действительно нужно бежать, у нас есть эта штука, помнишь?
– Нет, – Драко ещё больше откидывается на спинку стула. – Я не могу придумать, где бы мне хотелось быть, кроме как здесь, – он пристально смотрит на отца и, кажется, не удивляется, когда Люциус вскакивает на ноги.
– Ты беременна! – он указывает трясущимся пальцем на Гермиону, которая смотрит на Драко как на кинжал.
Драко ликует. Астория ноет. Оба Малфоя игнорируют её и продолжают смотреть на Гермиону.
– Почему ты мне не сказала? – Люциус производит впечатление пинаемого щенка.
Гермиона собирается убить Драко, на самом деле, убить его голыми руками. Она ещё немного смотрит на него, прежде чем снова обратить своё внимание на Люциуса.
– Я собиралась, – извиняющимся тоном говорит она, – но это было слишком тяжело, и я просто хотела сначала привыкнуть к этой мысли. Кроме того, я знала, что ты будешь суетиться, и на следующей неделе у меня запланирован визит в Драконий заповедник в Румынии…
– Ты не поедешь даже близко к тому месту, где есть драконы.
Гермиона стреляет глазами в Асторию, в её взгляде читается «Я же тебе говорила». Другая ведьма сочувственно пожимает плечами.
– Это наследник Малфоев, – Маг благоговейно прижимает руку к её совершенно плоскому животу. – Мой сын.
– И я уже чувствую себя узурпированным, – Драко встаёт на ноги. – Ну же, Астория, пойдём и займемся твоим воображаемым делом, здесь для меня недостаточно криков. Поздравляю, отец, сочувствую, Грейнджер. Молодец, что омрачил нашу помолвку. Ты же знаешь, что следующие семь месяцев он будет невыносим, – он весело целует Гермиону в щеку и аппарирует с неприятно громким треском.
– Этот мальчик был основательно избалован.
Гермиона хмуро смотрит на Люциуса:
– Не думай, что я позволю своему ребенку стать таким, как он.
Люциус поправляет манжеты:
– Я виню Нарциссу, – говорит он с абсолютно серьёзным лицом. – Я не могу поверить, что ты не сказала мне, – кажется, он не может перестать прикасаться к Гермионе, его пальцы скользят маленькими кругами по её животу.
– Я узнала это совсем недавно, – она кладёт голову ему на плечо. – Это был небольшой шок. Я даже не была уверена, что ты обрадуешься.
– Я не мог быть настолько шокирован. Мы месяцами не предпринимали превентивных мер. Я понимаю, что ты была неопытна, когда пришла на брачное ложе, но я уверен, что ты понимаешь, по крайней мере, основы человеческого размножения.
Гермиона сердито смотрит на него, но он продолжает, не смущаясь:
– С какой стати мне не радоваться? Ты подаришь мне сына.
– Ты же знаешь, что это может быть и не мальчик, – замечает она.
– Конечно, это будет мальчик. Уверен, я говорил тебе много лет назад, что линия Малфоев производит только наследников мужского пола.
– Я помню. Ты сказал мне, что у вас есть только один наследник мужского пола.
– Точно.
Гермиона хихикает:
– Ну, это не относится к твоему отцу, не так ли?
Глаза Люциуса сужаются, когда он обдумывает последствия того, что она говорит.