– Нет, – фыркает Гермиона. – Я сдала их уже двенадцать. Почему бы Вам просто не перейти к делу?
– Я бы так и сделал, – огрызается он, – если бы кое-кто перестал меня перебивать.
Гермиона впадает в мятежное молчание и делает ещё глоток шампанского.
– Поскольку мой сын рассказал Вам всё, что нужно знать о наших брачных обычаях, я полагаю, он сообщил Вам о ритуале Primae Noctis*.
Люциус занимает место, которое она освободила по его прибытии, и закидывает одну ногу на другую. Гермиона отворачивается. Она находит Люциуса немного привлекательным. Очевидно, девушка не любит его, но она не застрахована от его внешности. Её глаза бегают по комнате в поисках чего-нибудь безопасного. Она фиксирует их на углу столбика кровати, пока отчаянно ломает голову. В конце концов, она вынуждена признать поражение.
– Не думаю, что знакома с этим ритуалом, – признается она.
– Это особенно архаичная практика, которую, я считаю, соблюдает только наша семья, – он делает паузу, чтобы сделать ещё глоток шампанского. – В свою защиту Драко могу сказать, что мой сын узнал об этом только после того, как были подписаны документы о вашей помолвке. Он заверил меня, что не стал бы настаивать, если бы знал об этой церемонии.
Гермиона теряет интерес к беседе.
– Послушайте, что бы нам не нужно было сделать, давайте просто покончим с этим, мне до смерти надоела вся эта возня. Просто помажьте меня козлиной кровью, или что там Вам нужно сделать, и позвольте мне остаться одной.
– Гермиона, я действительно думаю…
– Честно говоря, Люциус, мне надоели все эти здешние ритуалы. Я действительно не хочу знать суть.
– Отлично.
Люциус встаёт со своей обычной грацией и начинает расстегивать мантию. Гермиона молча наблюдает, как он кладёт тяжёлую парчу на кровать. Затем он снимает галстук. Гермиона никогда не видела его так небрежно одетым и не может не восхищаться гладкой шеей. Однако она начинает беспокоиться, когда он снимает запонки и начинает расстегивать рубашку.
– Что Вы делаете?
– Снимаю рубашку.
– Нужно проводить этот ритуал голым?
– Да, если мы хотим закончить его без того, чтобы моя рубашка окончательно помялась.
Гермиона поражена внезапным и совершенно ужасным подозрением.
– Подождите!
Она вскидывает руку, надеясь предотвратить дальнейшее оголение мужчины.
– Я думал, Вы просто хотите покончить с этим.
Он расстегнул больше половины жемчужных пуговиц, и её взгляду открылась соблазнительная полоска удивительно мускулистой груди.
Гермиона отважно отказывается смотреть на него.
– Я передумала… Я думаю… Мне нужно узнать теоретическую часть, прежде чем осуществлять ритуал на практике!
Люциус делает паузу в своём стриптизе и жестом указывает на её оставленный бокал с шампанским.
– Я настоятельно советую Вам продолжить.
– Просто скажите мне, в чём суть, что я должна делать, – ограниченный запас терпения Гермионы иссяк.
– Проклятый Драко, – бормочет Люциус себе под нос.
Гермиона скрещивает руки на груди и постукивает ногой.
Люциус глубоко вдыхает и поворачивается к окну.
– Ритуал Primae Noctis был введён несколько столетий назад, чтобы сохранить чистоту рода Малфоев, – он поднимает бровь, когда Гермиона фыркает от отвращения. – Раз уж Вы собираетесь, стать частью Малфоев, Мисс Грейнджер, возможно, Вам стоит обуздать своё отвращение к нам. Как я уже говорил, на протяжении тысячелетий чистота ценилась превыше всего. Некоторые семьи приняли наследование по женской линии, чтобы обеспечить продолжение рода. Это, однако, было невозможно для моей семьи.
– Из-за присущего чистокровной культуре сексизма?
– Нет, – его челюсть сжимается, когда он стискивает зубы. – Потому, что за сотни поколений Малфои произвели на свет одного единственного ребенка мужского пола.
– О, – Гермиона этого не знала.
– Primae Noctis защищает родословную в предположении, что семейный патриарх является истинным потомком. Предполагается, что родословная ниже могла быть заражена, – он пристально смотрит на Гермиону, как будто пытается сказать что-то ещё.
Люциус вздыхает. Он явно разочарован, что Гермиона так медленно соображает.
– Primae Noctis служит и для того, чтобы удостовериться, что предполагаемая невеста невинна, и в то же время даёт известному наследнику возможность сохранить родословную.
На этот раз он делает огромный глоток шампанского, его глаза дикие.
– Твою мать! – мозг Гермионы обработал его красочную речь, и она, наконец, сложила два и два. – Вы хотите заняться со мной сексом!
– Ни в коем случае, – Люциус осушает бутылку. – Поверьте мне, Гермиона, я не горю желанием вступать с Вами в интимную близость. Однако, ситуация принуждает к этому.
Гермиона замечает его едва заметную насмешку, чтобы потом использовать против него.
– Уверяю Вас, мистер Малфой, я цела и невинна, как Вы деликатно выразились. Ваш личный целитель уже подтвердил это. Вы глава семьи, конечно, Вы можете отменить этот нелепый ритуал.
Люциус качает головой с выражением искреннего страдания на красивом лице.
– Поверь мне, Гермиона, если бы я мог это исправить, я бы это сделал. Я не хочу, чтобы Драко страдал от того же унижения, что и я. Быть с рогами наставленными собственным отцом… – он замолкает на мгновение, прежде чем взять себя в руки.
– Что..?
Гермиона вскрикивает на его невысказанное предположение.
– Нарцисса… и Ваш отец?
Трудно представить себе, что твердокаменная мать Драко занимается сексом с кем-то, не говоря уже о ритуальном сношении с отцом её жениха.
– Конечно, я был подчинён ритуалу, – Люциус проводит рукой по волосам и тут же приглаживает взъерошенные локоны. – Я думаю, мой отец был очень рад заполучить Нарциссу. Пожалуйста, поверьте мне, Гермиона, я уверяю Вас, что мои намерения никоим образом не похотливы.
– Потому что я Магглорождённая? – огрызается Гермиона.
Она необъяснимо для себя оскорблена тем, что Люциус не хочет спать с ней.
– Нет! – он твёрдо смотрит в её глаза. – Потому, что я нахожу идею сексуального принуждения женщины, которая вдвое моложе меня, морально отвратительной.
– О, – Гермиона постукивает пальцами по губам и невидящим взглядом смотрит на своего будущего тестя. – А что будет, если мы этого не сделаем?
– Опекуны поместья и других наших владений не примут тебя. Ваши дети будут считаться незаконнорождёнными, и ни вы, ни они не сможете получить доступ к семейному хранилищу в Гринготтсе… – он неловко замолкает.
– Что-то ещё?
– Это всего лишь слухи.
Он теребит всё ещё расстегнутые манжеты.
– Насколько я знаю, никто никогда не хотел наблюдать Primae Noctis, так что никто не знает, каковы побочные эффекты.
– Но что, по-Вашему, может случиться? – Гермиона давит.
– Говорят, что любой ребенок родится сквибом.
Гермиона молча смотрит на него. На самом деле её не волнуют деньги Драко, и у неё нет никакого желания снова вступать в Малфой-Мэнор. Но она обещала Драко ребенка. И она предполагала, что их ребенок будет волшебным. Что малыш проживёт всю жизнь, не испытывая тех трудностей и предубеждений, которые довелось испытать Гермионе. Но сквиб? Она не питает иллюзий, в её глазах быть сквибом было бы гораздо хуже, чем родиться магглом. Она смотрит на Люциуса, который не может встретиться с ней взглядом.
– Хорошо, я сделаю это.
*Primae Noctis – Право первой ночи
========== Глава 2 ==========
Она собиралась заняться сексом с Люциусом Малфоем. Гермиона с энтузиазмом опустошает третий бокал шампанского. Люциус призвал ещё две бутылки, и девушка окончательно согласилась переспать с ним. Девушка не была уверена, что головокружение, которое она сейчас испытывала, было вызвано опьянением, или предстоящей дефлорацией. В любом случае, Гермиона была уверенна, что для того, чтобы ритуал состоялся, ей понадобится определённая степень опьянения.