– Что дальше? – Люциус приподнялся на локте. Его щёки покраснели, а губы распухли от её поцелуев. Он дико оглядывает комнату, и Гермиона понимает, что он ищет пергамент.
– Раздевание, я думаю, – она застенчиво улыбается, – Вам придётся помочь мне с пуговицами.
Люциус отодвигается от неё, она садится и поворачивается, чтобы показать ряд крошечных шёлковых пуговиц вдоль позвоночника. Гермиона почти рыдает от разочарования, представляя, сколько времени потребуется, чтобы расстегнуть их все. К её удивлению, она чувствует шёпот магии на своей коже, и платье открывается вперёд.
– Магия.
– Она имеет своё предназначение, – Люциус стоит позади девушки, его пальцы скользят по обнажённой коже её спины, собирая её волосы в одну сторону и прижимаясь к обнажённой коже её шеи.
– Встаньте, – он помогает ей подняться с кровати и, оставаясь позади, осторожно стягивает с её рук длинные рукава платья. Ткань на мгновение прилипает к её бедрам, прежде чем сдаться, и всё тяжёлое платье падает на пол. Оставив Гермиону в подвенечном белье и чулках.
– Обернитесь.
Гермиона внезапно осознает несовершенство своего тела, причину, по которой она выбрала платье с высоким воротом и длинными рукавами. Красные буквы, вырезанные на её предплечье, и сморщенная звёздочка проклятия Долохова на груди. Она прижимает руки к груди, забыв о браваде.
– Вы восхитительны, – пальцы Люциуса поглаживают основание её позвоночника, огибая верх её белых шёлковых трусиков.
Он прижимается к девушке и нежно отводит её руки от груди, поглаживая их по всей длине. Его большой палец ласкает её шрамы, и она чувствует, как мужчина тяжело выдыхает ей в волосы.
– Мне очень жаль.
Гермиона получила столько извинений. Драко и Нарцисса извинялись перед ней почти год после окончания войны. Она получила сотни писем от Пожирателей Смерти и их сторонников, реформированных или иным образом умоляющих её о прощении. Но это, простое, искреннее извинение Люциуса, прошёптанное ей в волосы, почему-то значит больше, чем всё остальное. Она готовится к его реакции и оборачивается.
Сначала Гермиона думает, что он смотрит на её шрам, который расходится от центра грудины, как уродливая сверхновая звезда, но когда он облизывает губы и издаёт низкий стон желания, она понимает, что ошиблась. Он пялится, даже разинув рот, не на её шрам, а на её груди, которые для его удовольствия услужливо приподняты лифчиком так, что их можно было бы использовать как строительные леса.
Мужчина продолжает смотреть, как Гермиона подходит ближе и начинает расстёгивать его рубашку, её пальцы не совсем уверенно двигаются. И девушка благодарна, что Люциус позволяет ей выполнить свою задачу без вмешательства магии. Гермиона сосредотачивается, обнажая дюйм за дюймом его широкую, немного волосатую грудь, борясь с желанием наклониться вперёд и сжать зубы вокруг одной выступающей мышцы. Закончив, она стягивает рубашку с плеч и проводит ладонями по его рукам, наслаждаясь ощущением гладкой кожи и упругих мышц под пальцами. Её рука проходит по выцветшей тёмной отметине, и он слегка напрягается, а затем расслабляется, когда она игнорирует татуировку и начинает расстёгивать его пояс.
Брюки Люциуса невозможно натянуты из-за его неумолимой эрекции, и маленькие пальчики Гермионы дрожат, справляясь с жёсткой кожаной пряжкой. Он осторожно отодвигает их и сам расстёгивает ремень и верхнюю пуговицу брюк. Гермиона быстро расстёгивает остальные пуговицы, наслаждаясь тем, как Люциус задыхается каждый раз, когда её пальцы касаются его. Он вылезает из брюк и быстро нагибается, чтобы снять носки. Затем они смотрят друг на друга, одетые только в нижнее белье. Люциус прекрасен. Гладкая, твёрдая и неестественно бледная кожа. Гермиона хочет поглотить его, но не знает, с чего начать.
Очевидно, Люциус так же потерян, как и она. Он придвигается чуть ближе, так что кончики её грудей почти касаются его груди.
– Что нам теперь делать?
Гермиона сглатывает.
– Поцелуи, – говорит она с уверенностью, которой не чувствует. – Всякий раз, когда мы теряемся, мы должны возвращаться к поцелуям.
Девушка удивляется, когда Люциус берёт её за щёку и целует с нежностью, на которую, как она думала, он не способен. Помня о его спине, Гермиона приподнимается на цыпочки, чтобы ответить на поцелуй, а затем, почувствовав внезапный прилив бравады, толкает его обратно на кровать.
Люциус не жалуется, когда она садится на него верхом, держа свой пах подальше от его. Мужчина покорно ложится на спину, а она оглядывает его сверху донизу, прежде чем поддаться искушению и укусить его за грудь. Он вскрикивает от боли и удивления, а затем стонет, когда Гермиона успокаивает повреждённый участок языком.
– Вы не отмечали это на пергаменте, – у него гортанный голос.
– Вы возражаете? – она целует его в шею и покусывает подбородок.
– Нет, – Люциус опускает руки на бедра девушки, – но я определенно получаю одну из моих просьб сейчас.
Он тянется к её груди, и Гермиона стонет. Этого недостаточно, она хочет голой кожи против голой кожи, она хочет исследовать… стимулировать.
– Они прекрасны, – Люциус приподнимается и прижимается губами к изгибу её груди. Его кожа обжигает её, затем его руки обвиваются вокруг её спины. – Как мне это снять?
Мужчина возится с застёжкой её лифчика, прежде чем Гермиона помогает ему, и он падает на кровать. Он не тратит своё время и почти благоговейно обхватывает её груди, его длинные пальцы исследуют её соски, обводя ареолы, прежде чем нежно сжать кончики, девушка начинает задыхаться от удовольствия. Когда Люциус наклоняется, чтобы взять в рот один из её сосков, Гермиона издаёт такой громкий вопль, что это удивляет их обоих.
– Мне остановиться? – Люциус поднимает глаза из-под опущенных век.
– Нет, нет, пожалуйста, не надо.
Его рот снова бросается на сосок ещё до того, как она замолкает. Гермиона цепляется за его волосы, её ногти царапают кожу головы, пока он целует её грудь. Затем мужчина перекидывает её, легко переворачивая, пока Гермиона не оказывается под ним. Он уверенно целует её грудь и живот, пока его язык не касается пупка. Она стонет и извивается, вполне уверенная в том, к чему это приведет, и, чувствуя пьянящую смесь предвкушения и страха. Она услужливо приподнимает бедра, когда Люциус тянет её за пояс трусиков, и, прежде чем Гермиона понимает, что происходит, она чувствует прохладный воздух на своей обнажённой коже. Девушка крепко зажмуривается, внезапно капитулируя перед желаниями Люциуса. Она не может не смущаться при мысли о том, что он исследует её самые интимные места.
Несколько мгновений ничего не происходит, а потом она чувствует прикосновение его пальцев к внутренней стороне бёдер. Она резко вдыхает один раз, и снова, пока его губы дарят поцелуй за поцелуем на чувствительной коже, там. Гермиона извивается и извивается, бессознательно пытаясь подвести его ближе к своему центру. И тут она это чувствует. Его язык неуверенно скользит по губам её лона. В первый раз это тихий шёпот, но когда она вскрикивает от удовольствия, он повторяет движение снова и снова, а затем он проник внутрь неё, нежные мышцы заполняют её, как никогда раньше. Гермиона откидывает голову на подушки, затаив дыхание. Она мечтала об этом. Она столько раз представляла себе, каково это – получать такое удовольствие, но на самом деле это гораздо больше, чем она могла себе представить.
Мужчина двинулся немного в сторону, исследуя нежную плоть вокруг её клитора. Гермиона ждёт, затаив дыхание от предвкушения. Её терпение вознаграждается, когда его язык проводит по чувствительному комочку нервов намеренно или случайно, она не уверена, но громко стонет в знак признательности. Люциус никак не отреагировал. Он снова облизывает то же самое место, как будто каталогизируя свои результаты, когда он повторяет действие, снова и снова, одна большая рука поднимается, чтобы удержать её бедра, которые начали дергаться сами по себе.