— Я сейчас передохну и твой Круг посмотрю.
— Что за круги? Впервые слышу, — он нырнул, и мне пришлось подождать, когда вынырнет.
Долго не появлялся, и я уже подумала, что осталась честной вдовой.
Но нет, вынырнул.
Облегчённо вздохнула…
Не поняла, что испытывала к Альфе. Вроде и нужен мне, вроде и стрёмно с ним жить. Надо Акилу побрить и подстричь. Он изменится внешне, потому что он не старик. Это было видно.
— Колдовство видят потоками, ручьями и вспышками. Единицы могут видеть квадратами, только те, кто с пространством работают. О кругах не знаю, — напевно с хрипом пояснил мне Акила, выходя из воды. Красовался своей жилистой, мощной фигурой, и от влаги светились голубизной его большие глаза.
— А я думала, ты умный. О Кругах он не слышал. Старикашка, а толку нет…
Я не договорила.
Злой, очень злой волк выходил из воды, рассекая её, как нож кусок сыра.
— Я что говорил?! — утробно ревел недовольный Альфа, и я рванула от него.
— Акила! Акила Батькович! Акила! — кричала я, унося ноги по песку в сторону леса.
Он меня догнал и рывком повернул к себе.
Довольный такой, что поймал голую девушку. Улыбка в бороде, зубы белоснежные, и острые, вытянутые клыки. Он облизнулся.
— Вот и попалась, принцесса, — сказал его волк по имени Род.
— Да, пошёл ты! — испуганно брыкалась, пытаясь освободить свой локоть из его цепких пальцев. Поцарапалась об его когти. — Я серьёзно, не смей меня трогать! Не хочу никаких любовных утех со стариканом, хватит того, что ты меня зверем взял.
— А ты помнишь?
Вскинул мохнатую бровь. А взгляд голубой темнел, превращался в синеву с морозными узорами, скользя по моему лицу, задержался на губах, ниже опустился…
Сейчас до груди доберётся.
Грудь предварительно «засмущалась», напряглись, и затвердели соски.
— Нет, не помню. Но насиловать истинную — грех! — прошептал я.
— Откуда ты знаешь, тайра?! — говорил Род с рыком. От Акилы его голос отличался, и проявлялись животные признаки на теле. Грудь становилась волосатая, его хвост меня обвил и настырно ласкал ягодицы, пытаясь залезть между ног и откидывать его бесполезно.
Эмоция такая на лице его отражалась, что мне пришлось помолчать, чтобы понять, что его так торкает. Он возмущался, был зол. Понятно, недоволчица в пару досталась. Немного отчаяния, негодования. У него одни проблемы, и я только часть их. Надо будет спросить, что к чему. И при этом он меня хотел. Его явное желание ткнулось мне в живот.
— Ты же челОвечка, волчьи законы не для тебя.
Я поджала губы и посмотрела в сторону.
Откуда я знала о том, что истинную насиловать нельзя? Вообще откуда я знала о законах волчьих? Оно во мне с рождения.
— Я — Законник, — выдала я. — На моём Круге, ну который я видела, было написано: «По волчьим законам». Так что ручонки убрал, Акила Батькович.
— Врёшь и про круги и про законы, — он меня тряхнул, был совершенно недоволен моими словами.
Присел немного, подхватил за попу и насадил на себя.
Напугал.
Изнасилует!
Если Акила-человек был сдержан, то его волк-Род совершенно другой. Деда я однозначно достала, и он дал волю зверю внутри, а это капец, как плохо!!!!
Я заревела, и стала его кулаками лупасить. Он захохотал, укусил меня за грудь. Так больно, что я истерично забилась в его руках. Его волосы гребнем встали дыбом, в них я вцепилась мёртвой хваткой и вместе с его тупой башкой стала из стороны в сторону мотать.
Отчаянно заверещала, пытаясь от него отделиться.
Жесть, какие ощущения адские! И больно и страшно, а главное обидно. Гарант, батя, Альфа, а такое со мной… Тварь!
Ладонями в его лицо упёрлась и выгнулась назад.
— По волчьим законам, ради продолжения рода, бери свою самку, когда считаешь нужным! — закричал утробно волк.
— По волчьим законам, если муж насилует, убей его! — кричала в ответ.
— Если сможешь!
— У тебя неприятности, ублюдоволк!!! — остервенело орала я, царапая его. — Я стану великой колдуньей, и грохну тебя за это!
Род уронил меня на раскалённый солнцем песок, не сильно заботясь о моей спине, прямо в берег впечатал. У меня искры из глаз. Из-за этого я вошла в раж, стала биться из последних сил.
Искала в себе хоть каплю колдовства. От бешеной злости, от желания наказать подонка, поскребла внутри себя, нашла немного энергии, её было чуть-чуть, последняя.
Но мне с ним всё равно не справиться. Это же Альфа! Его глаза бесноватые совершенно безумные, наполненные яростной дикостью, рот полон клыков в улыбочке. Он завалился между моих ног, пытался руки поймать, я дёргалась быстро, не давалась.
— Бабушка! — закричала я. — Василиса, не дай изнасиловать!