Леди Бридлингтон позаботилась, чтобы эта существенная условность произвела достаточное впечатление на Арабеллу, поэтому девушка отвергла все просьбы выйти на паркет, когда скрипки грянули вальс. Она знала, что ее папа не одобрил бы танца, но никогда не осмеливалась сообщить ему, что они с Софи выучились фигурам у друзей, двух мисс Кейтерхэм, очень решительных девушек.
Арабелла опустилась в кресло у стены, рядом с леди Бридлингтон, и сидела, обмахиваясь веером, пытаясь не выглядеть так, словно она долго не порхала по паркету. Одна или две более удачливые девицы, с неудовольствием наблюдавшие взлет ее популярности, бросали на нее взгляды такого сострадательного превосходства, что Арабелла должна была вспомнить все папины поучения, чтобы удержать неуместные чувства, теснившие ее грудь.
Мистер Бомарис, одетый для дневного посещения, хотя наступил вечер, появился за десять минут до того, как двери безжалостно закрылись перед опоздавшими, — видимо, лишь для того, чтобы угодить жене австрийского посла. Он заметил Арабеллу и обрадовался, правильно угадав ее чувства. Внезапно молодой джентльмен оросил лукавый взгляд на принцессу Эстергези и спросил:
— Могу я пригласить эту крошку на танец?
Она подняла красивые черные брови, слабая улыбка тронула ее губы:
— Здесь, мой друг, ты не первый. Думаю, тебе не следует этого делать.
— Знаю, что не следует, — ответил мистер Бомарис, обезоруживая ее быстро. — Именно поэтому я прошу вас, принцесса, представить меня этой леди как подходящего партнера.
Она поколебалась, переводя взгляд с него на Арабеллу, затем засмеялась и пожала плечами:
— Ну, хорошо! Она не старается пролезть вперед, и я нахожу ее стиль превосходным. Идемте!
Арабелла, увидев перед собой одну из самых грозных патронесс, быстро поднялась.
— Вы не танцуете, мисс Тэллант? Позвольте представить вам мистера Бомариса как наиболее подходящего партнера, — произнесла принцесса, адресовав несколько саркастическую улыбку мистеру Бомарису.
Арабелла сделала реверанс, вспыхнула и почувствовала сожаление за то, что испытывала триумф над этими леди, которые были настолько добры, что взирали на нее с сожалением.
Мистер Бомарис повел Арабеллу по паркету, обхватил талию одной рукой, подняв ее правую руку с легким пожатием. Девушка, без сомнения, хорошо танцевала, но ощущала сильное волнение — отчасти потому, что никогда не танцевала вальс на больших собраниях, только во время занятий с мисс Кейтерхэм, а отчасти потому, что было очень странно чувствовать такую тесную близость с мужчиной. В течение нескольких кругов она отвечала мистеру Бомарису наугад, сосредоточившись на движении ног. Мисс Тэллант была настолько ниже его, что ее голова доходила лишь до его плеча; поскольку она испытывала смущение, то не смотрела вверх, ограничившись лицезрением его жилета.
Мистер Бомарис, который не имел привычки столь пристально изучать молодых девушек, находил ее застенчивость забавной и довольно привлекательной. Спустя некоторое время он решил, что у нее было достаточно времени, чтобы прийти в себя, и произнес:
— Не правда ли, замечательный жилет, мисс Тэллант?
Это замечание заставило ее поднять глаза вверх, и в тот же миг она рассмеялась. Арабелла выглядела такой восхитительной, и ее большие глаза встретили его взгляд так искренне и бесхитростно, что в груди его зашевелилось нечто большее, чем простое желание развлечься. Однако у него не было намерения вступать на тернистый путь с этой или любой другой хорошенькой крошкой, и он добродушно заметил:
— Существует правило — во время танца вести любезный разговор. Я уже обратился к вам с тремя не очень предосудительными фразами, однако ни на одну из них не получил ответа!
— Но вы же видите, я сосредоточилась на шагах, — призналась она серьезно.
Решительно, этот ребенок был живой сменой поколения девиц! Ему казалось, что если бы он был молод, то легко мог бы поддаться ее обаянию. Счастье, что ему уже тридцать и его давно не соблазняют хорошенькие личики и наивные манеры, — он знает, что это надоедает, и от женщины, на которой он однажды женится, ему нужно нечто большее. Он еще не нашел того, что ему надо, даже не представлял, что это может быть, и был совершенно предан холостяцкому образу жизни.
— Это абсолютно необязательно, — произнес мистер Бомарис. — Вы изумительно танцуете. Не станете же вы утверждать, что это ваш первый вальс?
Мисс Тэллант не собиралась сообщать ему ничего подобного и уже сожалела о своей неожиданной откровенности.
— Боже мой, конечно, нет! — ответила она. — Но, во всяком случае, у Альмаков я танцую его впервые.
— Я счастлив в таком случае, что мне выпала честь впервые вывести вас на этот паркет. Вы, несомненно, будете осаждены всеми присутствующими мужчинами, которые теперь убедились, что вы не возражаете против вальса.
Она ничего не ответила и вновь принялась рассматривать его жилет. Мистер Бомарис взглянул на нее сверху вниз, тень насмешки чудилась в его улыбке.
— На что это похоже, мисс Тэллант, — быть предметом увлечения целого города? Вам это нравится или ваши северные победы отбили у вас вкус к подобным вещам?
Она подняла глаза.
— Боюсь, мистер Бомарис, что вы затрагиваете тему, которую — которую я просила бы вас никогда не поднимать!
Взгляд его стал сардоническим, но он ответил холодно:
— Уверяю вас, мисс, я посвятил в ваши обстоятельства лишь одного человека — лорда Флитвуда.
— Так это он… — Арабелла осеклась и покраснела.
— Очень может быть, — согласился он. — Вы должны покарать его. Такие вещи непременно выходят наружу.
Ее губы дрогнули. Мистер Бомарис с удивлением ждал, о чем она заговорит: о том ли, как он смеялся над ее манерами, или скажет всю правду. Что касается до самой Арабеллы, мистер Бомарис отбросил недолгие сожаления. Она в свое время вернется в северную глушь, выйдет замуж за краснолицего сквайра и до конца жизни станет рассказывать о своем бриллиантовом сезоне в Лондоне. Он вновь посмотрел на нее и подумал, что будет жаль, если ей предстоит скоро вернуться. Может быть, к концу ее лондонского сезона он будет только рад, что она уезжает, но в настоящее время ему нравилось слегка волочиться за ней.
Музыка умолкла, и партнер повел ее в одну из соседних комнат, где их ждали прохладительные напитки. Они оказались не очень взыскательными, самым крепким был легкий кларет. Мистер Бомарис протянул стакан лимонада Арабелле и произнес:
— Позвольте поблагодарить вас за несколько восхитительных минут, мисс Тэллант, давно я так не наслаждался танцем.
Он получил в ответ лишь слабую улыбку и наклон головы, которые были одновременно и красноречивы, и недоверчивы, что привело его в восторг. А она не глупа, маленькая мисс Тэллант! Он занимался этим новым спортом в надежде вызвать ее на дерзость, но в этот момент к ним подошли два джентльмена. Арабелла уступила просьбам мистера Варкворса и удалилась под руку с ним.
Глава 8
Неожиданное открытие мистера Бомариса, что маленькая мисс Тэллант отнюдь не глупа, получило дальнейшее подтверждение в течение последующих нескольких дней. До его сознания постепенно начало доходить, что ей не угрожала опасность потерять голову из-за него. Если он говорил ей комплименты, она слушала с самым невинным видом, но чистосердечность ее пристального взгляда заставляла его замолкать. Мисс Тэллант абсолютно не ценила его комплиментов. Вместо того, чтобы впадать в трепет от того, что ей оказывает внимание самый завидный жених в Лондоне, она просто признавала себя участницей игры по взаимному соглашению.
Однажды, катаясь с ним на коляске в парке, когда Арабелла не была расположена к изысканным любезностям, она бесцеремонно оборвала его, заявив:
— А кто был тот странный человек, который только что сделал вам знак рукой? Почему он так смешно ходит и так кривит губы? Он что, болен?