– Но бывает же любовь с первого взгляда. Он увидел тебя и понял, что никогда прежде ничего подобного не испытывал.
– Если бы я сказала, что он может помочь мне, убив дракона – вот тогда-то он точно испытал бы незабываемые ощущения, – твердо сказала куда более практичная Леона. – Но я сильно сомневаюсь, что подобный подвиг во славу прекрасной дамы придется ему по нраву. Это ведь не песню под окнами спеть и не ленту на рукав повязать. Что до меня, то я намерена пойти к графу. Вот только надо улучить момент и проскользнуть мимо дядюшки. А то он вечно крутится на подступах к графскому кабинету. Боится, что я поведаю о его коварных замыслах его сиятельству.
И подруги дружно вздохнули. Их приняли в замке с почетом и разместили с таким комфортом, от которого обе они давно уже отвыкли. Их кормили изысканными блюдами, им позволяли гулять по парку и общаться с неженатыми рыцарями, к их услугам были личные горничные, вот только поговорить с графом без присмотра барона ни одной из них так и не удалось. Быстро сообразив, с какой стороны ему может грозить опасность, Джакоб превратился в верного графского пса, неотступно следующего за хозяином. Если же по каким-либо причинам барон не мог находиться в одном помещении с Эгоном, то располагался в коридоре неподалеку и зорко следил, чтобы его воспитанницы не появлялись поблизости.
– Ах, если бы не этот дракон, – мечтательно произнесла Эрна, – я могла бы сказать, что счастлива. Госпоже Юте нет до нас никакого дела. Она не отходит от госпожи виконтессы Вирнольской и ее подруг. Господин Джакоб позволил нам сшить себе новые платья – действительно новые платья, а не перелицованные вышедшие из моды наряды баронессы. Нам позволяют брать любые книги в библиотеке, хоть стихи, хоть романы, и не заставляют молиться по пять раз на день. А еще вчера я получила две записки.
Леона с удовольствием отметила, что хорошенькое личико ее подруги разрумянилось, а на губах наконец-то появилась улыбка. Эрна так боялась предстоящей охоты на дракона, что часто плакала. Ее ничто не радовало, и она каждый день уговаривала Леону отказаться от рискованного плана. Но прошло уже несколько дней с тех пор, как воспитанницы барона прибыли в графский замок, а о том, что Леоне пора исполнять роль приманки, никто и не заикался. Так что Эрна все реже задумывалась о грозящей подруге опасности и все чаще обращала внимание на привлекательных молодых людей. Ей, выросшей под бдительным присмотром баронессы, были непривычны красивые ухаживания и цветистые комплименты, а теперь всего этого у юной красавицы стало в избытке. И когда ей удавалось позабыть о драконе, она получала от пребывания в замке настоящее удовольствие.
Леоне тоже оказывали знаки внимания неженатые рыцари, но ее мысли были слишком заняты тем, как избежать близкого знакомства с драконом, так что вскоре она прослыла среди графского окружения девой холодной и неприступной. А она между тем разрабатывала и отбрасывала все новые планы. Барон недвусмысленно пригрозил увезти племянниц и сразу же выдать их замуж, если Леона вздумает ослушаться его приказа, вот она и уверяла всех вокруг, что прямо-таки жаждет спасти графство от дракона.
– Всего лишь две записки? – поддразнила она Эрну. – Маловато, вчера больше было. Три письма с романтическими виршами и баллада собственного сочинения от баронета. Как там его? Совсем забыла.
Эрна зарделась еще сильнее.
– На самом деле Клаус довольно мил, – смущенно произнесла она. – Он ведь не виноват в том, что стихосложение – не его стезя. А турниров в ближайшее время не предвидится, вот он и пытается обратить на себя мое внимание, как умеет.
– Надо сказать, что способ он выбрал весьма оригинальный. До прочтения его шедевра я даже не предполагала, что глаза понравившейся девушки можно сравнить с затянутыми ряской прудами.
– Баронет уважает утиную охоту, – пояснила Эрна. – Он еще написал, что я грациозна, как его любимая борзая.
Леона фыркнула.
– У него странные представления о куртуазности.
– А мне кажется, что он просто очень юн, – заступилась за своего рыцаря Эрна. – Вот и сегодня он написал мне, что никогда прежде не был влюблен. Представляешь, он даже не предполагал, сколь сильным может быть чувство.
– Одна из сегодняшних записок была от него? – догадалась Леона.
Племянница госпожи баронессы кивнула и добавила:
– Похоже, бедный юноша писал ее в спешке. Она мало того, что короткая, но в ней даже не упоминается мое имя.
– Это интересно, – задумчиво протянула Леона. – Знаешь что, Эрна, отдай-ка ты ее мне.