— Это мне, по работе, — легко соврал тот, усмехнувшись про себя: отчего Лизка всегда чувствует, когда звонок не из раздела заурядных?
Не то чтобы от жены у него были какие-то тайны, но о Максиме он решил ей не говорить, до срока. Почему-то был уверен, что она не одобрит его переговоров с Максимом. И основной довод ее будет: «Ты его не знаешь. Может, Рита недаром не хочет с ним встречаться».
Супруги Савины тоже решили пойти на необычный для города вечер — как сказал Слава, карнавальную презентацию. Ему было приятно, что сестра все ближе сходилась с его женой, потому что до сего времени она всякую минутку мчалась к своей подруге Люське, которую, по мнению Славы, ей как раз следовало бы обходить десятой дорогой.
Хоть и небольшая разница в возрасте у них с сестрой, а Слава с детства привык Риту опекать. Один раз отвлекся — попался на ее пути этот козел Игорек — и на тебе! Тут же получился прокол. До чего дошел стервец, ударил девчонку! Слава когда узнал об этом, взревел как дикий зверь: «Урою!»
Тогда Ритка с Игорем квартиру снимали. Слава примчался туда, а зятя уже и след простыл. Сестренка сама разобралась. В том смысле, что его вещи выставила за дверь. И ревела, глупышка, и спрашивала: не сделает ли с собой чего-нибудь Игорь? С горя. Он не стал ей говорить, что такие, как ее супруг, к суициду не склонны. Слишком себя любят.
Потом он узнал от ребят, что в юности у Игоря была травма — повредили ему причинное место. Не мог он иметь детей и прочего всего, а его дуреха-сестра еще долго угрызалась муками совести, что жестоко с ним обошлась.
Тогда Рита работала экономистом в управлении культуры, получала такие гроши, что и вспоминать смешно. За квартиру пришлось Славику платить, потому что молодой муж Игорь никак не мог считаться опорой новой семьи. И где она его только подцепила! Никак, убогого пожалела.
Слава считал, что психологам будущего еще немало придется потрудиться над феноменом: жалостливая русская женщина. Которая всегда готова не просто уделить внимание мужчине ущербному, убогому, пожалеть его кратковременно, а именно посвятить жизнь ничтожеству, которое этого всё равно никогда не оценит!
Кажется, этот Максим — человек совсем иного склада. Слава ничего о его звонке говорить не будет, но — тут парень прав — и препятствовать ему, в случае если тот прорвется, тоже не собирается.
— Так, с моим костюмом все ясно, — в это самое время говорила Маргарите Лиза. — Юбку я сошью, кружева притачаю, а вот что нам делать с тобой?
— Моя воля, я бы этот карнавал послала подальше, — отчего-то с сердцем сказала Маргарита, — только директор об этом и слушать не захотел.
— И правильно, что не захотел.
— Говорит: Савина, я старый и больной человек…
— Он разве старый? — удивилась Лиза.
— Нет, конечно, — не выдержав, рассмеялась Маргарита. — Он всего на пять лет старше меня. Это я тебе просто его речь цитирую: «Я, старый и больной человек, не только две недели думал, какой костюм соорудить, но и теперь по вечерам, как завзятый портняжка, сижу и шью его…» «А жена, — говорю, — вам не помогает?» Он так хитро прищурился: «Хочешь выведать мои секреты? Там для стежков мужская сила нужна, женщина только зря себе пальцы исколет!» Ну и как я могу после этого самоустраниться?
Идея костюма для Маргариты пришла к ним нечаянно. Собственно, начала разрабатывать ее Лиза, а Маргарита потом уже присоединилась. Сама увлеклась.
Незадолго до того сидели они на паласе в спальне Лизы и Славы и просматривали старые журналы.
Лиза отчего-то не любила сидеть ни на диване, ни на кресле, а все норовила сползти на пол. Свои паласы она пылесосила каждый день, так что на них можно было лежать, как на чистом белье. Сынок тоже был в маму — с удовольствием валялся на полу в своей комнате.
Так вот, лежали они с Маргаритой на полу и маялись оттого, что ничего толкового не приходит в голову. Вдруг Лиза сказала:
— Знаешь, Ритуля, у меня возникла одна идея. Как обычно бывает, вдруг вспомнила, что однажды мне на Восьмое марта кто-то подарил колготки ядовито-зеленого цвета. Погоди, я их сейчас тебе покажу. Вот. У тебя, глядя на них, никаких ассоциаций не возникает?
— Интересно, тот, кто их подарил, какие ассоциации испытывал? Тогда ведь о карнавальном костюме речь не шла.
— Не будем думать о том, что было, а только я считаю, что эти колготки — твоя судьба. Опять не доходит? Погоди, сейчас я найду еще кое-что.
— Ты роешься в платяном шкафу, как Дед Мороз в своем мешке.
— Смейся-смейся… Ага, нашла! Примерь-ка. С колготками.
Лиза протянула сестре мужа тонкую, тоже зеленую водолазку, из тех, что обтягивают тело как нейлоновый чулок.
Маргарита со смехом надела и посмотрела на себя в зеркало.
— Вид эротический, — заметила Лиза. — Опять ничего тебе на ум не приходит?
— Разве что надеть ласты и изображать какую-нибудь речную живность.
— Горячо. Еще думай.
— Имеешь в виду, — Маргарита изобразила над головой круг, — пришпандорить корону и представлять собой какую-нибудь родственницу Нептуна.
— Нептун — морской царь.
— Тогда — водяного.
— Нет, ты ушла в сторону от идеи.
— Лизетта, не изводи меня намеками! Выкладывай немедленно, что ты придумала! — Маргарита, в шутку навалившись на Лизу, подмяла ее под себя: — Сдавайся!
— Разъелась ты, Савина, на вольном выпасе! Худая-худая, а придавила — не вздохнуть. — Лиза со смехом высвободилась. — Тебя бы замуж выдать, может, лишней энергии-то поубавилось бы.
Как странно, Лиза столько лет замужем за ее братом, а Маргарита впервые проводит с ней наедине столько времени. Раньше первым делом она мчалась к Люське. Ей все рассказывала, с ней обо всем советовалась, и вот в момент все изменилось. Что же произошло? Открылись очи, как сказал бы классик.
Странно, что момент прозрения у нее совпал с появлением в ее жизни Максима, а не с, например, ее разводом с Игорем. Тогда она столько много не думала. Тогда себя жалела да причитала: ну почему это случилось именно со мной? И в глубине души копошился червячок сомнения: а все ли она сделала для того, чтобы сохранить свою семью? Может, она и сама в чем-то виновата?
А Максим… Он как сбившаяся с курса комета, которая залетела в ее галактику и стала там метаться, внося хаос и производя всевозможные разрушения.
«Ну, это ты загнула! — удивился внутренний голос. — Что же, интересно, в твоей жизни он разрушил?» И сам же ответил: «Ты думала, что всю жизнь так и проживешь в своей скорлупе, не зная себе цены, не строя планов на будущее, не делая никаких решительных шагов, а плохое предпочитая просто не замечать!»
«И чего плохого я старалась не замечать?» — сварливо откликнулась она.
«Люськиного пренебрежения к тебе! — с готовностью откликнулся внутренний голос. — Почему она считает, и ты ни разу не попыталась ее в том разубедить, что в жизни заслуживает большего только потому, что родилась красивее тебя?.. Как она думает!»
Оказывается, этот голос юморист! Или юмористка? Второе «я» непременно однополо со своим хозяином или… Сидит в ней этакий мужичок, который подобно Илье Муромцу до тридцати трех лет пролежал на печи, а потом слез с нее и пошел воевать. А может, по словам Высоцкого, «тридцать лет — это возраст свержений тех, кто раньше умами вершил»?
— Как ты думаешь, что можно сделать из этой Костиной старой курточки?
Лиза стояла перед ней и показывала ту самую курточку, тоже ядовито-зеленого цвета.
— Какой-то он кислотный, этот цвет! — рассеянно сказала Маргарита.
— Кислотный, — согласилась Лиза, — но мы же тебе не вечернее платье шить собираемся, а карнавальный костюм. А в нем все должно быть утрировано.
— А что за костюм?
— Рита, о чем ты думаешь! — всплеснула руками Лиза. — Я же предложила сделать тебе костюм Царевны-лягушки. Ты согласилась…
— Ах да, конечно! И что мы решили сделать из этой курточки?