Что-то я размечталась.
Вытолкнув себя в действительность, я еще раз бросила взгляд на Мечту Аманды.
Примерно пять футов десять дюймов, широкие плечи, короткие каштановые волосы, чуть припорошенные сединой, которая делает его лицо серьезнее, чем на самом деле. Я бы сказала, что ему лет тридцать пять или около того. Фотографии не все сказали о нем. Они передали его внешность, но не ауру вокруг.
Ауру человека, который сделал себя сам. И уверен в себе.
Он сидит с компанией, но как бы в стороне, и не только территориально. С ним человек четырнадцать. У них официальный вид, словно они пришли сюда прямо с работы, в основном это мужчины в костюмах, которые много пьют, громко смеются, постоянно флиртуют, в общем, ведут себя как все мужчины, стоит им сбиться в стаю.
Он сидит, немного отодвинувшись от основной группы, и разговаривает с парнем, похожим на итальянца, с шикарными скулами и в шикарном костюме, и с девушкой.
Девушка очень симпатичная: длинные темно- русые кудри, блестящие, словно вычищенная шкура лошади, полные губы и крепкая фигура, таким обычно корсет ни к чему. Стройная, загорелая, в бледно-голубом кашемировом костюме с юбкой до колен и в симпатичных туфельках на маленьком каблучке, которые можно с уверенностью назвать золотой серединой между рабочим и клубным стилем. Совсем не то что Аманда — откровенная, как бюстье от Вивьен Вествуд.
Итальянский парень при ближайшем рассмотрении оказывается действительно неотразимым. Повезло девчонке. Сидит между такими мужчинами и, судя по ее улыбке, наслаждается каждым моментом.
Может ли это быть пресловутая «она»? Безликая до сих пор особа, существование которой Аманда постулировала с уверенностью фанатика?
Я опять украдкой бросаю взгляд в сторону Эдди Феррара и понимаю, что меня засекли.
Он улыбается мне.
Не то чтобы игриво намекает на что-то, а почти по-дружески усмехается — так вы улыбаетесь человеку, определенно знакомому, вот только имя напрочь вылетело у вас из головы. Можно сделать вид, что я не заметила его, и скрыться. А можно улыбнуться в ответ.
Ничего не могу с собой поделать. Улыбаюсь.
С вами бывает такое: когда вы делаете что-то, кажется, что это то, что надо, но сразу затем, как сделали, понимаете свою ошибку?
Улыбка как раз оказалась ошибкой.
Совершенно неверным выбором.
Он наклонился к итальянцу, что-то сказал, а потом встал и направился на танцпол.
Он идет ко мне! Что же теперь делать? Слишком поздно хватать сумку и бежать к выходу. Я могу притвориться, что не говорю по-английски, но, зная, как мне везет, я наверняка напутаю что-нибудь в своем школьном французском, а он, выяснится, знает язык в совершенстве. Я так отупела на этой работе!
Совершенно растерявшись, я кидаюсь обратно в толпу и, бешено работая локтями, продираюсь к бару.
Думаю, я от него оторвалась.
Вспомнив пару приемов, которым учил меня брат, я отвоевываю себе барный стул и встречаюсь
взглядом с темнокожим парнем, явно стоящим за
стойкой не просто так.
— Бад», пожалуйста.
— Дайте два.
Мне не удалось стряхнуть хвост, как я думала.
Что-то теплое и шерстяное протискивается мимо
меня, и рядом оказывается Эдди Феррар.
— Привет.
Он опять мне улыбается.
У него очень сексуальная улыбка.
Это нечестно.
Один уголок рта загибается чуть выше другого, глаза хоть и усталые, но бодрые и ясные. Такт и внимание.
Бармен ставит две запотевшие бутылки на стойку перед нами.
— Запиши это на мой счет, Энди, спасибо.
Я хватаю собравшегося было уходить бармена за руку и сую ему скомканную двадцатку.
— Нет, запиши это на мой счет, Энди, спасибо.
Бармен улыбается мне, блестя в темноте белыми зубами.
— Конечно, леди, как скажете.
Вот это умно, Белл. Главное, побольше хамить этому парню, а почему нет?
Отличное начало. Пожалуй, теперь начала вообще не будет. Я буду следить за ним, но об общении речи больше не будет.
Ну что, я же пыталась спрятаться, но не получилось.
Я мысленно беру себя за ухо и заставляю повернуться к нему. Мой отказ принять от него угощение, судя по всему, его совершенно не смутил. Он улыбается пуще прежнего.
Взяв со стойки свое пиво, он приподнял бутылку в шутливом тосте.
— За первого человека, который угостил сегодня меня. Твое здоровье.